Ловец снов. Стивен Кинг

но упавший лист образовал заднюю стенку, и из неглубокого сугроба выглядывал кусок грязно-серого брезента, усыпанный опилками и щепками.

      – Есть! – крикнул Генри, хватая примерзший брезент. Оторвать его от земли удалось не сразу, но в конце концов ткань с треском подалась, напомнив Генри о звуках, издаваемых женщиной. Таща за собой брезент, он устремился туда, где оставил Пита и незнакомку.

      Пит по-прежнему сидел в снегу рядом с бесчувственной женщиной, неестественно выставив ногу.

      8

      Все оказалось куда легче, чем посмел надеяться Генри. Самым трудным было взвалить ее на брезент, дальше все пошло как по маслу. Несмотря на свой вес, она скользила по снегу, как на санях. Генри тихо радовался холоду. Будь сейчас градусов на пять теплее, мокрый снег прилипал бы к ткани. Да и дорога была совсем короткой.

      Снег уже доходил до щиколоток и валил все гуще, но и снежные хлопья стали крупнее. Как они горевали, увидев такие в детстве! «Кончается!» – говорили они друг другу, скорбно вздыхая.

      – Эй, Генри! – окликнул Пит, чуть задыхаясь, но это уже не имело значения: до хижины было рукой подать. Да и Пит старался беречь ногу и семенил, почти не сгибая колена.

      – Что?

      – Последнее время я часто вспоминаю Даддитса… и… ну, не странно ли?

      – Нет костяшек, – не задумываясь, сказал Генри.

      – Точно, – нервно подхватил Пит. – «Нет костяшек, нет игры». Не думаешь, что это странно?

      – Если это так, – ответил Генри, – мы оба не в себе.

      – Ты это о чем?

      – Я сам часто думаю о Даддитсе. С прошлого марта. Мы с Джоунси собирались поехать к нему…

      – Правда?

      – Да. Но Джоунси как раз сбила машина.

      – Спятивший старый мудак! Как только ему разрешили сесть за руль! – взорвался Пит. – Джоунси чудом остался в живых!

      – Именно чудом, – кивнул Генри. – Остановка сердца в машине «скорой». Едва спасли.

      Пит замер с открытым ртом.

      – Нет, правда? Так паршиво? Так близко?

      Генри только сейчас понял, что проболтался.

      – Да, только держи язык за зубами. Карла мне сказала, но Джоунси, похоже, не знает. А я так… – Он неопределенно махнул рукой, но Пит понимающе кивнул. «А я так ничего и не почувствовал», – хотел сказать Генри.

      – Не волнуйся, я нем как рыба, – заверил Пит.

      – Да уж, постарайся.

      – Так вы и не добрались до Дадса.

      – Не пришлось, – покачал головой Генри. – За всеми этими треволнениями с Джоунси я совсем забыл. Тут и лето настало, знаешь, как одно цепляется за другое…

      Пит сочувственно вздохнул.

      – Но поверишь, я тоже думал о нем, совсем недавно. У Госслина.

      – Малыш в цветастой рубашонке? – спросил Пит. Каждое слово вырывалось изо рта облачками пара.

      Генри кивнул. «Малышу» вполне могло быть лет двадцать – двадцать пять. Трудно сказать, когда речь идет о даунах. Рыжеволосый, семенивший по центральному проходу маленького темного магазинчика, рядом с мужчиной, похоже, отцом: та же охотничья куртка в черно-зеленую