Ловец снов. Стивен Кинг

вдруг ощущает легкий холодок, пронизавший до самых костей (многим из которых грозят скорые множественные переломы).

      – Да о чем это ты?

      – Не знаю, – повторяет Генри. – Может, просто так. Но…

      – Неужели опять эта линия? – тревожится Джоунси и, машинально развернувшись в кресле, смотрит в окно, на переменчивое весеннее солнышко. И тут на ум приходит, что парнишка, Дефаньяк, вероятно, съехал с катушек и прихватил оружие (коварный замысел, как говорится в детективах и триллерах, которые Джоунси любит почитывать в свободное время), и Генри каким-то образом это просек.

      – Не знаю. Вполне возможно, просто опосредованная реакция на смерть Барри. Видеть его фото на странице некрологов… Но все же поостерегись немного, договорились?

      – Ну… конечно, я вполне могу…

      – Вот и хорошо.

      – У тебя точно все нормально?

      – Лучше некуда.

      Но Джоунси так не думает. Он уже хочет сказать что-то, когда слышит за спиной робкий кашель и понимает, что Дефаньяк скорее всего уже здесь.

      – Вот и хорошо, – вторит он, поворачиваясь к столу. Да, в дверях переминается его одиннадцатичасовой посетитель, на вид совсем не опасный: обычный мальчишка, закутанный в старое мешковатое пальто с капюшоном и деревянными пуговицами, не по погоде теплое, тощий и невзрачный, с панковской прической, неровными пиками торчащей над встревоженными глазищами.

      – Генри, у меня срочный разговор. Я перезвоню…

      – Да нет, не стоит. Честно.

      – Уверен?

      – Да. Но только… тут еще одно дельце. Тридцать секунд есть?

      – Естественно, как же не быть?

      Он поднимает палец, и Дефаньяк послушно кивает. Однако продолжает стоять, пока Джоунси не показывает на единственный, не заваленный книгами свободный стул. Дефаньяк нерешительно направляется к нему.

      – Выкладывай, – говорит Джоунси в трубку.

      – Думаю, надо бы смотаться в Дерри. По-быстрому, только я и ты. Навестить старого друга.

      – То есть…

      Но он не хочет в присутствии постороннего произносить это имя, совсем детское, чуточку смешное имя. Да и ни к чему: Генри делает это за него. Когда-то они были квартетом, потом, ненадолго, стали квинтетом, а потом снова квартетом. Но пятый, собственно говоря, так и не покинул их. Генри называет это имя, имя мальчика, каким-то чудом так и оставшегося мальчиком. Тревоги Генри о нем более понятны, отчетливее выражены. Он объясняет Джоунси, что ничего в точности не известно, просто так, предчувствие, что старый приятель, вполне возможно, нуждается в посещении.

      – Говорил с его матерью? – спрашивает Джоунси.

      – Думаю, – отвечает Генри, – будет лучше, если мы просто… ну, словом, свалимся как снег на голову. Как насчет твоих планов на этот уик-энд? Или следующий?

      Джоунси ни к чему сверяться с ежедневником. Уик-энд начинается послезавтра. Правда, в субботу нужно быть на факультетской вечеринке, но от этого можно легко отделаться.

      – Вполне свободен, оба дня, – говорит он. – Ничего, если заеду в субботу? К десяти?

      – В самый раз, – облегченно вздыхает Генри, теперь уже больше похожий