Вавилон. Пламя. Ярослава Раскольникова

тя не могу уже.

      – Нескоро увидишь. Может, вообще выйду, – Лилит улыбнулась уголком рта. – Сад заведу. Всегда любила в земле копаться.

      Лилит кивнула, показывая, что спектакль окончен, и поднялась из-за стойки.

      – Спасибо за соджу. Бывай, Дори.

      – Чистых грядок и гладкой полки!

      Лилит сдержала смешок, и направилась к выходу. Ход был сделан. Теперь пора было выяснить, что за комбинация ей выпала.

      Войдя в дом с главного входа, Лилит поднялась по лестнице, и перебралась на небольшой козырек плоской крыши, выложенной высохшей глиной вперемешку с бамбуком. Пригнувшись, она медленно прошла к другому краю и сныкалась за козырьком. Облокотившись спиной о стену, она приготовилась к длительному ожиданию.

      Если ее ставка была верна, вечером-ночью стоило ожидать гостей. Поигрывая монеткой с дыркой в середине, Лилит смотрела на вход так, чтобы периферийным зрением видеть еще и два переулка: слева и по прямой. Спина ее была надежно защищена хрустящей крышей, по которой подкрасться к ней незаметно было невозможно.

      Существует несколько способов убить время, если ты сидишь в долгой засаде. Руки Лилит занимала монетка, а голову – размышления. Слишком усердно думая об игре и охоте можно легко загнать себя в паранойю, а вот отвлечься на что-то постороннее – почти всегда хорошая идея. И Лилит вспоминала, как до нее впервые дошел слух, что в храме неподалеку от Чинджу учат боевым искусствам. Ей всегда недоставало мастерства в обращении с железом, а с работой тогда было совсем плохо. Она решила испытать удачу, и удача улыбнулась ей: ее приняли, и позволили обучаться, пусть и не сразу. Где-то сезон она просто жила там, медитировала и наблюдала за общими тренировками. Ей довелось увидеть всех шестерых мастеров за уроками, но вопрос о том, к какому из них пойти, не стоял для нее ни мгновения. Она влюбилась в айдзу кагэ-рю тогда же, когда увидела легкую и подвижную технику рогатого кхин, два меча которого казались продолжением его рук. Конечно, сначала ей пришлось довольствоваться магдэ; она никогда не была в восторге от лучезарного и улыбчивого мастера Пайндо, но учил он хорошо и всегда хвалил ее усердие. Где-то через год и Чи согласился взять ее под крыло. Они провели вместе несколько тренировок, во время которых Лилит ощутила себя просто ребенком с палкой в руках. Она выступила плохо, и была уверена, что Чи не согласится учить ее дальше. Но он завершил третью тренировку словами “спасибо, каиин”, и Лилит до сих пор помнила, как не верила своим ушам и своему счастью.

      У каждого человека есть свои сожаления. Тоска о несбывшемся и непрожитом, мысли о том, что могло бы быть. Сидя на грязной крыше под проливным дождем и вертя в руках монетку, Лилит уже знала, что храм всегда будет для нее таким сожалением. Потому что, сама того не осознавая, она уже давно выбрала между небом и землей.

      Наступили сумерки. За целый день наблюдения Лилит видела пятерых человек, входящих и выходящих в дом через главный вход: немолодую тучную аньянгку с дочкой, двух пьяненьких сульянцев и девушку, лицо которой было скрыто амигасой.

      На балкон,