Не жалею, не зову, не плачу. Владимир Колычев

рубля? Ого!

      – Да не ого, а за работу… Дело одно есть…

      Уже через десять минут рахит вместе с толстяком имели удовольствие лицезреть прекрасную Лизу и горку земли, на фоне которой она стояла – хорошо, если в ожидании блудного помощника, то есть меня. Хотел бы я, чтобы она ждала меня – не важно, что в качестве бесплатной рабочей силы.

      – Не, здесь слишком много, – глянув на кучу, почесал затылок толстяк.

      Лиза его совершенно не волновала, потому как ее дивная красота не ассоциировалась с бутылкой водки. То ли дело земляная груда…

      – Трешки будет мало, – подтвердил рахит.

      – Три рубля. И еще два – премия за срочность.

      Я достал из кармана пятирублевую купюру, махнул ею перед глазами здоровяка с таким видом, будто это была волшебная палочка.

      – Нормально!

      Толстяк взялся за лопату, рахит чуть ли не силой вырвал у Лизы грабли. Работа закипела…

      – И что это такое? – в недоумении глядя на меня, спросила она.

      – Не что, а кто… Обездоленные люди, как видишь. Без роду и племени, нигде не учатся и не работают. Но сознательные. Хотят поработать на субботнике, а никто их не приглашает. Бедные. Мне так стало их жаль, что пришлось уступить свое место. И твое, извини, тоже… Но если ты настаиваешь, мне придется забрать у них твои грабли…

      – Да ладно, пусть работают, – пожала плечами Лиза.

      Похоже, мое красноречие не произвело на нее особого впечатления. Пожав плечами, она отошла в сторонку – видимо, для того, чтобы ее не видели в одной со мной компании. Как это ни обидно было осознавать, но в своем новом классе я был чужим человеком. Ребята меня игнорировали, девчонки посмеивались над моими ушами…

      В одиночестве Лиза находилась недолго. Сначала к ней подошла одна ее подруга, затем вторая, третья… Девчонки сначала молча наблюдали за алкашами, которые к тому времени немного сбавили темп. Затем стали подшучивать над ними меж собой, а потом их остроумие перекинулось и на меня.

      – Трохин, это твои братья, да? – спросила курносая пигалица; кажется, ее звали Люба.

      – Если да, то вы очень похожи… – куражилась брюнетка – симпатичная, но с крупными, выпирающими вперед зубами.

      Эту я знал и по имени, и по фамилии. Катя Миронова. Она сидела передо мной за вторым столом первого от окна ряда. Вчера эта нахалка во всеуслышание заявила, что контрольную по математике я скатал у нее. Правда, она почему-то получила тройку, а я пятерку…

      – А если нет? – грустно спросил я.

      – Все равно похожи, – хихикнула Катя.

      – Тебе телефон дать? – не выдержал я.

      – Чей? Их?… У вас что, в джунглях телефоны есть?

      Мертворожденная острота, но тем не менее девчонки засмеялись. Меня это еще больше сконфузило, но язык уже жил своей жизнью.

      – И стоматологи тоже. Есть у меня один знакомый, он зубы выравнивает, я тебе номер его телефона дам, хорошо?

      – Сам к нему сходи, – стушевавшись, буркнула Миронова.

      Словом,