Стальной Лес. Константин Александрович Сутягин

анализ времени восстановления тоже был проведён, Академия снова стала способна снаряжать экспедиции, не требовавшие жёстких сроков. За те два года перерыва, пока биологи были заняты повреждениями тайги, Загравен значительно вырос и даже приобрёл статус города, пусть и малого, и у него появились два промышленных предприятия, железнодорожная развязка с тремя станциями и депо, порт дирижаблей. Скорее всего, это и стало причиной вымирания целого вида растений в локальном масштабе, ведь восприимчивость стальных деревьев к изменениям в окружающей среде. Возможно, стальные деревья чрезвычайно чувствительны к загрязнению, которое вырабатывали вместе станкостроительное и металлургическое полного цикла предприятия, и потому они исчезли из этих мест. Однако, если это правда, всё еще предстоит выяснить, куда пропало то, что осталось от деревьев, почти полностью состоящих из стали. В любом случае, Академия вскоре перестала выделять средства на новые экспедиции, отправляющиеся на поиски того места, которое бесследно исчезло. Кроме того, управление Академии публично заявило, что рабочей версией является фольклорное происхождение Стального Леса. Сэмюэль Уайатт, командовавший последней экспедицией, после этого заявления, подал в отставку и переехал в Загравен.»

      Закончив читать статью, Николай слегка отодвинул книгу в сторону и немного погрузился в мысли, приоперевшись подбородком на руку и устремив взгляд в гигантское окно напротив. Доктор Ферье говорил про места менее загрязнённые, чем Сагар. Вдруг Стальной Лес и впрямь существует? Если это не выдумка полупьяных деревенских мужичков-лесорубов, если он не погиб из-за загрязнения, а просто… Пропал от людских глаз? Тогда даже если это не лекарство от болезни Багровского, то хотя бы значительное её облегчение. Может, ржавчина, растущая на стенках лёгких – вовсе не приговор, а испытание? Испытание, ставки которого столь высоки, что ради этого испытания стоит сражаться до конца? В глазах Николая сверкнул огонёк того авантюриста, которого он, казалось, похоронил многие годы назад, ещё в военно-морской академии. Но сейчас его рука вылезла из-под земли, и начала пробивать ему путь на поверхность. Николай понял, что его последняя надежда на выживание, пусть и небольшая – это выпустить считавшегося ранее мёртвым авантюриста и суметь скооперироваться с ним. Вопрос лишь в том, не будет ли это больше опасно, чем оправдано?

      В дверь квартиры доктора Ферье, когда солнце уже почти слилось с горизонтом воедино, раздался стук. Громкий резкий и напористый, какой мог принадлежать какому-нибудь рабочему пароходостроительного завода, которые обычно не ходили к докторам такой квалификации, каким был господин Ферье. Во время неожиданного запроса на визит, доктор сидел в столовой и ожидал, пока прислуга закончит готовить цыплёнка табака и подаст ужин. Состроив крайне недовольную гримасу, он поднялся со стула, и с бормотанием а-ля «кого там черти принесли» направился в прихожую. Открыв дверь, он