Ничего не скажу. Владимир Елистратов

я так и не услышал. Я был бесконечно обескуражен.

      И вот через пару недель к нам на два дня приехал погостить некто мальчик Яша.

      Мальчик Яша – сын сотрудниц моей жены. Фамилия его Кронгельгауз. Ему пятнадцать лет. Он учится в еврейской школе, кажется, Гилель. Могу ошибиться. Играет, как это ни странно, на скрипке. Занимается борьбой крав мага. Кто не знает – это такое средство самообороны с выниманием коленных чашек противника, схлопываением его глазных яблок и прочих невинных приемов в борьбе с террористами.

      Кроме того, Яша занимается финансами, программированием, ивритом.

      Его глаза – как два черных шара в лузу мировому джихаду, а улыбка – как Большой Шалом всем рассветам и закатам, которые были и будут в мировой истории.

      После посещения Кузьмича мальчик Яша сказал мне:

      – Дорогой дядя Володя… можно я буду вас так называть?

      – Конечно, Яша, называй меня так.

      – Так вот, дядя Володя… Во-первых, самая первая минута посещения любого заведения, даже такого талмудически экзотического, как ваш… Сиреневый Приют…

      – Это было изящно, Яша…

      – Спасибо, дядя Вова. Так вот: самая же-таки первая минута посещения любого заведения должна быть бесплатной.

      – Вот как…

      – Да, именно так, дядя Володя. Во-вторых, если вы, дорогой дядя Володя, все же таки пишете цены, то где же, спрошу я вас, ящички для оплаты?

      – Гм, не подумал… И действительно, где же?..

      – В-третьих, на мой взгляд, необходимо в корне пересмотреть заявленную вами сетку тарифов.

      – Какую сетку?

      – Сетку тарифов. Разрешите, дядя Володя, я немножечко возьму этот проект на себя…

      – Проект?..

      – Конечно. Это, мой дорогой дядя Володя, настоящий, хороший, перспективный проект. Вы же не против?

      – Чего?..

      Яша устало вздохнул:

      – Чтобы я чуть-чуть разработал новый бизнес-план. И еще, дядя Володя, один очень важный момент: пятьдесят процентов все-таки мои. Вы, надеюсь, не против?

      – Нет, я никогда не против, – ответил я в растерянности, глядя на кота, который решительно шел на меня с придушенным кротом в зубах, как Яша со своим новым бизнес-планом.

      – Утром все будет готово.

      Мы поужинали и разошлись спать.

      Утром я посетил Сиреневый Приют Кузьмича.

      На двери висело: «Акция! 1-я мин. – бесплатно! 2-я мин. – 5 р., 3-я мин. И далее – клиенту в подарок! Сладостных минут!»

      Под надписью был аккуратно приклеен конвертик.

      Внутри Кузьмича около рулона с туалетной бумагой значилось: «Акция! Хоть шар земной ты обойдешь, бумаги мягче не найдешь! Только для вас! Всё – бесплатно! Желающие могут пожертвовать 5 р. На защиту уникальных лесов Сибири!»

      И – конвертик.

      Около Пушкина: «Пушкин – наше всё! Не правда ли? Кто согласен…» – и стрелочка в сторону третьего конвертика значительно большего объема, чем первые два.

      Я был несколько обескуражен. Зачем столько суеты? Какие-то конвертики, бумажки… Слоганы… Сплошное