Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб. Сэм Альфсен

вдвоем оказались посреди трактира. Нуска вытащил из-под какого-то пьянчуги стул и подпихнул его эрду под колени. Син так и плюхнулся на него.

      – Отлично! Теперь наиграй мне!

      Нуска все больше пьянел от духоты и оживленной атмосферы. Его лицо вспотело, а волосы торчали в разные стороны. Накидка сползла назад, а потому многие могли увидеть лицо пьяного лекаря. Хотя кого это заботит? Ну, напился даже лекарь самого эрда, устроил шумиху… Что с того?

      – Господа, начинайте! Хотим услышать песню столь красивого юнца! – Один из разомлевших сифов поднял за него свою кружку.

      – Верно! Он так красив, подайте ему вина за мой счет! – поддержал сифа тучный карборец за дальним столом.

      – Так, господа, тише! Сейчас все будет! – заверил Нуска слушателей и расплылся в улыбке, раскланиваясь направо и налево. – Друзья, вы услышите историю про драконов и магию из уст этих двух странствующих господ!

      – Надеюсь, твоя песнь будет так же сладка, как и твое личико! – рассмеялся арцент, чей стол был прямо напротив Нуски. Лекарь нахмурился, но пропустил сомнительный комплимент мимо ушей. Развернувшись к Сину, он кивнул ему.

      Сначала полилась легкая веселая музыка, а затем эрд разошелся: зажимая отверстие за отверстием, он заиграл чудесную и сложную балладу. Нуска сразу уловил повторяющийся мотив, сделал несколько шагов вперед, скинул с себя плащ и развел руками.

      Перед зрителями предстал прекрасный пьяный юноша, так и сияющий в блеклом свете. Все стали шуметь и стучать кружками о стол, но стоило лекарю открыть рот, как в трактире наступила тишина.

      Нуска, прикрыв глаза, пел громко и уверенно, словно занимался этим всю свою жизнь:

      Мне ветра вой доносил рассказ

      Про род драконий, что мир потряс.

      О тех годах, о слепых боях,

      О великих умерших вождях.

      Под громкий вой златокудрых скал

      Зверь громко взвыл, обнажив оскал.

      И первый бард спел про чудеса,

      Про дракона, что взмыл в небеса.

      Так млад был муж, что не мог пройти,

      По той земле, что драконы жгли.

      Явился зверь ему на пути

      С рваной раной в средине груди.

      Сей муж на диво был очень смел

      И дракона в тот миг пожалел.

      Его лечил он и день, и ночь,

      Чтобы зверь согласился помочь.

      Дракон, казалось, был ослеплен

      И любовью к мужчине пленен.

      Тот змий его обучил всему:

      Как сжечь поля и навлечь чуму.

      Они не ведали, что творят:

      Драконий род встретил свой закат.

      Не верил муж тому существу,

      Всех людей обучив колдовству.

      Ведь род людской был не добр, не смел

      И обратил рой летящих стрел:

      В тот час ночной под звенящий гул

      Каждый змий тихо в бездну шагнул.

      С тех пор стал муж королем людей,

      Потеряв любовь и своих друзей.

      И в час ночной под звенящий гул

      Он