Ты будешь моей, адептка, или Демон плохому не научит. Анна Жнец

чем вообще никаких. В любой ситуации надо искать положительные стороны.

      Вот только не искались они, эти положительные стороны. Перед глазами все стояло лицо Райана Моргана. Он даже очки надел, чтобы лучше видеть, какой сюрприз ему приготовила тихоня Иви Харпер. И сюрприз, стоит признать, удался на славу – гладко выбритая челюсть профессора встретилась со столом.

      После этого урока твой возлюбленный запомнит тебя навсегда.

      Потеряв лифчик, я решила ускорить бег. Даром что ночь на дворе, в коридорах полно народа: «Солнце» ведь наше «Черное» и студенты все сплошные совы да переученные бывшие жаворонки. Бегу, несусь, руками закрываю грудь и другие интересные части тела, одежда на мне тает, аки прошлогодний снег, а у адептов, мимо которых я пролетаю, глаза на лоб лезут.

      Дверь! А вот и она, родненькая, родимая, драгоценная дверь в мою спальню.

      Забежав в комнату, я тут же кинулась к шкафу. Скорее прикрыть непотребства, избавиться от неприятного чувства уязвимости.

      – Эй, ты что, ходила на лекцию в таком виде? Эй, ты что, плачешь? Эй, что случилось?

      Нигде покоя нет. Моя соседка по спальне Мэри Джослин или, как ее тут прозвали, Эй-Джо, по обыкновению, прогуливала занятия. А еще она была главной сплетницей «Черного солнца», а еще – любительницей поработать жилеткой для слез. Вот только вся любопытная информация, которую вместе со слезами на нее изливали страдалицы, на следующий день становилась достоянием общественности. Так что нет, увольте. Пойду-ка я, пожалуй, пострадаю в одиночестве. Молча. В укромном уголке. Подальше от посторонних глаз.

      – Эй, ты куда? Эй, может, тебе помочь чем-то надо? Например, выслушать?

      Поздно. Дверь захлопнулась за моей спиной, и я побежала, на этот раз, слава богу, одетая, в парк рядом с академией – орошать землю слезами.

      Подходящее дерево, к счастью, обнаружилось быстро – черное, раскидистое, полностью сбросившее листву, оно возвышалось на краю оврага в полукилометре от «Черного солнца». Под ним я и устроилась, чтобы всецело, без остатка предаться своему горю.

      Они смеялись надо мной. Вся группа. Все шестнадцать человек. Ржали, как кони, и показывали на меня пальцами. Особенно девчонки. Те просто угорали, полные злорадного ликования.

      Порыв осеннего ветра окатил прохладой лицо, влажное от слез и горящее от стыда. За спиной вдалеке горели окна готического замка с бесчисленными башенками и шпилями. Восьмикрылый дракон снова вытянул шею и распахнул зубастую пасть, чтобы позвать адептов на занятия. Что там у меня после зельеварения? Зеркала и иллюзии? И ты, Иви Харпер, не пойдешь? Пропустишь лекцию акулы Айлин, самой злобной мегеры «Черного солнца», люто ненавидящей прогульщиков?

      Не пойду. А как после случившегося показаться однокурсникам на глаза? Они же шептаться будут. И пялиться. Сегодня надо мной смеялась моя группа, завтра станет смеяться поток, а послезавтра – вся академия. Слухи разлетаются быстро. Скоро любопытные взгляды будут липнуть ко мне в каждом классе и коридоре, как ноябрьская грязь к ботинкам.

      Я посмотрела