Двери. Юлия Викторовна Игольникова

успокоится.

      – Я бы не назвала это отдыхом, – уже вполне нормальным голосом сказала, наконец, Она. – Сидеть и ждать, сидеть и ждать неизвестно чего. Это как вглядываться во тьму, в густой туман. Что же придет оттуда, что появится? И вот ты сидишь и ждешь, сидишь и ждешь, а потом тебя бросают как слепого щенка в глубокую реку. Выплывешь или нет, от тебя зависит, а если и выплывешь, то куда, тоже вопрос. Возможно, я чего-то не понимаю, но я как-то иначе представляла себе отдых.

      Он молча разглядывал Ее, наклонял голову то вправо, то влево, иногда кивал.

      Она выдохнула, закончив свою речь. Этот разговор измотал Ее. Она чувствовала себя опустошенной. Несмотря на то, что ей удалось выговориться, выплеснуть наружу свои эмоции, озвучить свои страхи и обиды, облегчения не наступило. На место накопившихся мыслей и вопросов пришли пустота и безразличие. И стало все равно, куда идти и зачем. Он по-прежнему молчал.

      – Ладно, я пойду, – Она встала. – Спасибо, что приняли меня.

      Она уже переступила порог, когда Он окликнул Ее.

      – Подожди. Тебе не стало легче. Я не могу тебя так отпустить.

      – Да я все понимаю, – отмахнулась Она и грустно улыбнулась. – Так надо, так все устроено.

      Он встал, подошел к Ней, взял за руки.

      – Ты права. Мир жесток. Но и прекрасен. В суете и заботах люди забывают об этом. Я хочу, чтобы ты вспомнила, чтобы открыла его заново!

      – Да, да, – прервала Она Его. – Именно этим я и планирую заняться в ближайшее будущее, – в Ее словах слышался сарказм.

      – Нет, дочка, я не о том, – он по-отечески погладил Ее по голове. – Мы можем сделать кое-что другое.

      – Что же? – без всякой надежды на лучшее спросила Она.

      – Тебе просто надо отдохнуть. И раз для тебя зал ожидания местом отдыха не является, я решил дать тебе отпуск.

      – Отпуск? – удивилась Она. – Как это?

      – Ты выйдешь отсюда через ту же дверь, через которую вошла и последуешь за своим хранителем. Он покажет тебе самые райские уголки этого мира. Не зная боли и страданий, ты в полной мере сможешь насладиться красотой и величием моего творения. Ты полюбишь его! И захочешь вернуться. Ты не вернешься до тех пор, пока не отыщешь то, зачем стоит возвращаться. Мир сам наполнит тебя силами и позовет за собой.

      На ее глазах выступили слезы. Слезы радости и благодарности. Все было не зря. Он услышал Ее!

      – Да, дочка, да, – кивнул Он. – Я совсем не жесток и не бессердечен.

      Она, уже не сдерживая рыданий, бросилась Ему на шею.

      – Спасибо, спасибо, – бормотала Она. – Спасибо, что услышали меня.

      – Ну- ну, – Он погладил Ее по голове. – Не надо плакать. Иди, милая, иди.

      Она вытерла слезы рукавом, улыбнулась, кивнула и пошла.

      – И знай, – крикнул Он вслед. – Серое платье на тебе еще и потому, что ты нужна там!

      Она обернулась.

      – Правда?

      – Конечно. Очень нужна. Почему тебе самой никогда не приходило это в голову?!

      Отпуск.

      *

      Хранитель уже ждал Ее у ворот. Он улыбался.

      – Поздравляю!