Двери. Юлия Викторовна Игольникова

Всепоглощение всего,

      забвение, тлен и темнота…

      А что же там, что за чертой?

      Что? Наказание, награда?

      И адских псов раздастся вой

      иль слуг небесных серенада?

      Юля И.

      Дверь.

      *

      Кто-то склонился над ней и внимательно рассматривал ее лицо. Взгляд был таким настойчивым, таким требовательным, что она почувствовала его сквозь завесу небытия. Он звал и приказывал вернуться, вынырнуть на поверхность. И она подчинилась.

      – Это ты? Это опять ты, – голос ее был усталым и разочарованным.

      – А кого еще ты ожидала здесь увидеть? Я вот, например, очень рад тебе!

      – Не могу сказать того же.

      Она встала с большой кровати, застеленной шелковыми белоснежными простынями, и огляделась вокруг.

      – Неужели я опять здесь, – в ее взгляде сквозила досада и горечь. – Поверить не могу. Когда это закончится? – вопрос был риторическим, но тем не менее на него ответили.

      – Придется еще немного подождать. Хотя не понимаю, чем ты недовольна. Многие тебе бы позавидовали.

      – Да чему тут завидовать?! – воскликнула она. – Опять все сначала, все заново. Сколько еще это будет продолжаться? Что опять не так? Почему я снова и снова должна проходить этот путь?

      – Но ты же знаешь, так положено. Может быть, осталось совсем чуть-чуть!

      Она кинула гневный взгляд в сторону говорящего и стремительно бросилась к двери. Она яростно и исступленно дергала за ручку, била кулаком по гладкой белой поверхности, пинала ту ногой, но все было бесполезно. Дверь так и не поддалась.

      – Успокойся, прошу тебя, – он подошел сзади и положил ей руки на плечи. – Мне больно смотреть на твои страдания.

      – Ну так прекрати их! Открой эту чертову дверь!

      – Ты же знаешь, я не могу. И она совсем не чертова. Прошу тебя, не печалься. Я ведь всегда рядом, я забочусь о тебе. И люблю.

      – Знаю, знаю, любишь, – сказала Она устало.

      Он обнял ее и погладил по голове.

      Она смахнула слезу и подошла к окну. Дернула за веревку, и шторы раздвинулись. Там за прозрачной поверхностью ярко светило солнце, сочная зеленая трава плавно колыхалась от легких дуновений теплого ветра, пестрые цветы, будто пританцовывая, приветливо кивали головками. Она прислонилась щекой к стеклу и закрыла глаза. На мгновение ей показалось, что до нее доносятся запахи поля, что слышен шелест травы, что солнце нежно и ласково согревает кожу. Но все это было иллюзией. Стекло было холодным. Сюда в эту комнату с той стороны ничего проникнуть не могло.

      Она застыла, онемела и завороженно смотрела на этот манящий и желанный пейзаж. Было ли это реальностью или всего лишь красивой картинкой? Может быть, это и не окно вовсе, а экран, который транслирует ее фантазии? Она не знала ответов на эти вопросы. Но ей очень хотелось, чтобы там все было именно так. Сколько раз Она представляла, как пойдет по этому дивному полю, ступая босыми ногами по мягкой пушистой траве, как ветер будет играть с ее волосами. Потом она побежит навстречу солнцу, протянет руки к небу, будет петь и кружиться, и все вокруг будет вторить ей. И тогда Она станет частью этого прекрасного, нового мира, в котором нет места боли и печалям.

      Ему пришлось приложить усилие, чтобы оттащить ее от окна.

      – Я хочу туда! Они там! Пусти меня к ним! – брыкаясь, кричала она.

      Но объятия его были крепки. И она знала, вырваться он ей не позволит, но все равно сопротивлялась.

      – Я знаю, знаю, – терпеливо шептал он. – Это значит, что уже скоро.

      – Я хочу туда! Пусти, пусти! Меня ждут там!

      – Все ждут. Все. Ты же сама все знаешь. Скоро, скоро, не плачь, не терзайся, пожалуйста.

      – Я не могу, я не хочу, – бормотала она, но ее рыдания становились тише.

      – Тебе надо отдохнуть. Скоро дверь откроется.

      – Которая из них? – она встрепенулась и впилась в него взглядом. – Отвечай! Ты же знаешь.

      В большой просторной комнате, кроме входной, было еще две двери. Одна белая, та, в которую она так неистово стучала, а другая – красная. Она даже не хотела смотреть в ее сторону, эта дверь вызывала у нее раздражение и неприязнь.

      – Тебе надо отдохнуть и успокоиться, – вновь повторил он. – Вот, попей.

      Содержимое протянутого им стакана было приятным и расслабляющим.

      Она откинулась на мягкие подушки и глубоко вздохнула. Уютная постель, обволакивая теплом и лаской, приняла ее в свои объятия. Слезы высохли, нервы успокоились и улеглись, мысли перестали скакать и тревожиться. Но она не спала, просто впала в долгожданное состояние покоя.

      Она не могла сказать, сколько прошло времени. Оно текло здесь совершенно иначе.

      Но в какой-то момент появилось ощущение, что покой постепенно рассеивается, тает, как утренний туман.

      Да, так и есть. Над ней снова нависало знакомое лицо, внимательные, любящие глаза