Черный дом. Стивен Кинг

и есть признаки, по которым можно судить…»

      А разве он не видел эти признаки?

      Видел и ничего не предпринимал.

      Фред оставляет автомобиль, «форд эксплорер», на подъездной дорожке и спешит к двери, выкрикивая имя жены. Ответа нет. Даже когда он переступает порог, с такой силой толкнув дверь, что латунная крышка, прикрывавшая щель для почты, жалобно звякает, ему никто не отвечает. Кондиционированный воздух дома слишком холодит кожу, и он понимает, что весь в поту.

      – Джуди? Джуд?

      По-прежнему нет ответа. Он спешит по холлу на кухню, где обычно находил ее, если возвращался домой днем.

      Кухня залита солнечным светом и пуста. Кухонный и разделочные столики чистые, все блестит, две кофейные чашки лежат на сушке, подмигивая солнцу чисто вымытыми боками. Солнце блестит и на осколках стекла в углу. Фред видит лепесток на одном из осколков и догадывается, что разбилась ваза с подоконника.

      – Джуди? – вновь зовет он. Чувствует, как кровь пульсирует на шее и в висках.

      Она не отвечает ему, но он слышит, как сверху доносится пение.

      – Спи, моя крошка…

      Фред узнает песню, но не испытывает облегчения, наоборот, у него все холодеет внутри. Эту песню она пела маленькому Таю. Колыбельная Тая. Она уже много лет ее не пела.

      Он возвращается в холл и видит то, что поначалу упустил: репродукция картины Эндрю Уайетта[48] «Мир Кристины» снята с крючка и приставлена к батарее. Обои под картиной содраны до гипсокартона, листами которого обшиты стены. Фред бледный как мел, он знает, почему Джуди это сделала. Это не интуиция и не дедукция. Скорее телепатия, свойственная супругам, много лет живущим вместе.

      Наверху Джуди все поет колыбельную.

      Фред взлетает по лестнице, выкрикивая ее имя.

      В верхнем коридоре разгром. Здесь они устроили галерею своего прошлого: Фред и Джуди около «Мэдисон шуз», блюз-клуба, куда они иногда заходили, если в «Шоколадном контрабасе» не было ничего интересного; Фред и Джуди, танцующие на свадьбе в окружении радостных родственников; Джуди в палате для рожениц, измученная, но улыбающаяся, держащая на руках крошечного, запеленатого Тая; семейная ферма Маршаллов, при взгляде на которую Джуди всегда фыркала; многое другое.

      Большинство забранных в рамочки фотографий аккуратно сняты с гвоздей и поставлены у стены. Некоторые, например фотография фермы, брошены на пол. Осколки стекла разлетелись по всему коридору. Она содрала обои там, где их прикрывали фотографии. А фотографией Джуди и Тая в палате родильного отделения исковыряла даже гипсокартон. На некоторых царапинах запеклись капельки крови.

      – Джуди! Джуди!

      Дверь комнаты Тайлера открыта. Фред бежит к ней, осколки стекла хрустят под ботинками.

      Джуди поет.

      – Джуди! Дж…

      Он застывает в дверном проеме, лишившись дара речи.

      Комната Тая перевернута вверх дном, словно

48

Уайетт, Эндрю (1917–2009) – художник-реалист, иллюстратор, один из самых популярных в США.