Когда закончится зима. Максим Синчук

он становится всё сильнее и всё быстрее. Что его слышат и сделают героем.

      – Почему Ахиллесом? – спросила Анжела.

      – Не помню, хотя мне читали книгу о его подвигах, мне казалось, что он самый сильный. Тогда не было ни супермена, ни человека-паука. О чём можно было мечтать? Не Буратино же стать.

      – А я не любила Ахиллеса, – призналась Анжела, – я всё не могла взять в толк, ладно, не повезло ему с родителями…

      – Почему не повезло? – прервал её Владимир.

      – Ну как же, родители явно не особо одарённые были. Я подробностей не помню, но они же его в реку окунали, чтобы он неуязвимым был?

      Владимир кивнул.

      – Ну вот, и где у них мозги, окунули пацана в эту волшебную речку, а пятку помочить забыли. Что, тяжело было, когда из воды вытащили, ножки ему в речке пополоскать? И вообще, кто же ребёнка вниз головой, держа за пятку, в реке купает, будто утопить хотят? Надо было аккуратно под ручки взять и окунуть. Или с ним в речке искупаться, и ребёнку безопасно. Да и ладно родители несообразительные попались, почему он сам в речке не искупался, когда подрос, или хотя бы пятку свою не помочил?

      – А я тоже про это думал! Только я почему-то решил, что его пятка – это такая плата за полученный дар. И знаешь, что придумал, если стану Ахиллесом?

      – Что?

      – Носок бронированный сделать! Конечно, тяжеловато на ноге, зато надёжно. Я даже учительницу в школе спрашивал, где бронь достать можно. Она сказала, как только найдёт, мне сразу скажет.

      – И как?

      – Тишина, наверное, ищет до сих пор.

      – Понятно… а я балериной мечтала стать.

      – Почему балериной?

      – Мама хотела и меня как-то убедила, что я буду балериной.

      – Танцами занималась?

      – Да нет, не до того было.

      – Что так?

      – Вот так… Да и ты без шлема и меча, как я погляжу, или дома держишь, пока носок не принесли?

      Впервые за долгое время Владимир никого не играл, был собой. Вопрос, который не любила Анжела и на который всегда отшучивалась, вырвался сам собой:

      – Ну а с работой завязывать не собираешься?

      – Воспитывать будешь?

      – Нет.

      Владимир посмотрел на неё и понял.

      – У тебя что, часто это спрашивают?

      – Частенько. Все вы об одном спрашиваете. Почему занялась, почему не бросаешь и можно ли дешевле договориться, если мимо сутенёра – напрямую заплатить.

      – И что отвечаешь?

      – Так, общими фразами.

      Владимир почувствовал, что она хотела поговорить об этом.

      – Так почему не бросаешь?

      – Хочу, но… – она замялась в нерешительности. – Ты как будто не знаешь, у нас просто так не отпускают.

      – А если бы отпустили, ушла?

      Она уверенно кивнула:

      – Да! У меня постоянный мужчина появился, хороший.

      – И он знает, чем ты занимаешься?

      – Нет, не знает… замуж зовёт.

      – А ты?

      – Что я. Отговариваюсь. Не могу я