Тэртон Мандавасарпини был сумасшедшим. Анна Цендина

П..! П..! ― вдруг закричал Намдаг-гуай. ― Ну-ка, тащите!

      Выручил ковер, который Намдаг-гуай забрал из чистки, но забыл выложить дома. Подсунули его под колеса, машина зафырчала и вылезла. Вот уж ура так ура! Ковер, конечно, снова придется отдать в чистку.

      – Ночуем в машине, ― предупредил Намдаг-гуай. ― В темноте я по песку не поеду.

      – Вот еще! Давай, поехали! ― вскинулся Сухэ. Он повел себя как избалованный ребенок. Нахмурился, пнул машину ногой, буркнул что-то злобное. Намдаг-гуай как будто не заметил. Расправил кресла, достал спальные мешки, куртки.

      – Я буду спать на воздухе, ― предложил Димка, сообразив, что ему предстояло лежать на рычагах переключения скоростей.

      – Нет-нет, тут могут быть волки. Только в машине!

      – Какие волки?

      – Настоящие волки. С зубами. Р-р-р, вот такие, ― объяснил Намдаг-гуай.

      Сухэ развалился так, что Лене было никак не пристроиться, хоть полезай к Димке на рычаги. На удивление, все спали как убитые.

      7.

      В сомонном центре стали разыскивать старика Пурвэ, ламу Соднома, или хотя бы их детей и внуков, которые могли помнить про русскую экспедицию. Самый старый старикашка, которого нашли, бывший завбазой, только родился, когда в этих местах работали русские. Он что-то смутное слышал о костях динозавров. Но тут давно уже ничего такого не находили. Раньше да, было, а сейчас ничего нет.

      – Ничего не знаю. Баяртай!

      И так встретил их не только завбазой. Еще пара стариков вообще не захотели разговаривать. Приезжим были не рады. «Всё! Поехали к моему компану24, ― сказал Намдаг-гуай. ― У него тут охотничье хозяйство».

      Пэлжэ-ах пил кумыс, когда они зашли к нему в юрту. Он был толстый, страшный и веселый.

      – За, сайн уу, Намдагаа! Эт кто такий? Русский? Оо, какой хорошенький маленький девочки-мальчики! Как Путин? Ви полюбляйте его? Ми русский помнит. Пить кумыс надо!

      Пить кумыс было невозможно. Кислый. Терпкий. В нем плавали муравьи. Димка выпил три чашки. Зато пресный сыр был очень вкусный. Лена решила налечь на него.

      Пэлжэ-ах и Намдаг-гуай закончили одну канистру и приступили ко второй. Сухэ спал в машине. У Димки расстроился живот. Лена вышла из юрты и стала смотреть на звезды.

      8.

      Наутро Пэлжэ-ах повез их туда, куда, как думала Лена, указывали дневники деда, и где русская экспедиция оставила зарытыми ящики с костями динозавров. У Димки болел живот. Сухэ дулся. Лене все нравилось.

      – Так, здесь! ― сказал Пэлжэ-ах.

      Лена и Димка начали копать.

      – Не над! ― остановил их Пэлжэ-ах. ― Будем варить мясо! Потом сама копается, хэ-хэ.

      Он разжег костер, установил казан, бросил туда огромные куски бараньего мяса.

      – Но у нас не так много времени. Мы пока будем копать, а вы варите.

      – Не над! Не над!

      «Господи, когда я уже начну понимать монголов?» ― подумала Лена. Димка повеселел после своего живота и пристроился к котлу с мясом. Ой, как оттуда вкусно пахло!

      Вдали показался всадник. Молодой парень в шляпе. Подскакал,

24

Жаргонное обозначение друга у монголов.