Создать бога. Валерий Павлович Карпенко

придется съездить домой. Рассказать Димке? Он, конечно, согласиться помочь, но не сможет же он круглые сутки дежурить. Паша ворочался на кровати. Изощренных вариантов становилось больше, а реальных почти не осталось. Он остановился на том, что уговорит дядю Егора переехать на время к бабушке, пока все не успокоится, правда, не знал, согласится ли бабуля… Он протянул руку, под подушкой лежал прохладный предмет. Он пощупал его – твердая, гладкая бутылочка. Покрутил в руках, потом свинтил крышку и сделал глоток. Сжавшись, он ожидал неприятного, может жгучего или противного, но ничего не произошло, вкус был вполне приятным, хотя и необычным. Травяной отвар, с мятным вкусом. Опять обман, разочарование, издевался он над собой, студент волшебной академии не смог отличить обычный отвар от темного зелья заклятия или трансформации. Это в кинотеатре зритель не любит ждать, ему надо действия, здесь и сейчас, пока попкорн не кончился. Он повернулся на бок и быстро заснул.

      Проснулся он поздно, потому что на столе тарелки и чашки были накрыты полотенцем, а значит время завтрака прошло. В комнате стояли тишина, свет из окна был тусклым. Паша подошел к окну и выглянул. Туман, густой и плотный окутал улицу. Видно было соседский дом напротив и следующий за ним, дальше пелена. На стекле осела водяная пыль. В доме чувствовалась заметная прохлада. Паша умылся и сел за стол. Как он поедет? А как же бабушка? Ночные страхи, при дневном свете, уже не были такими страшными. Он вяло жевал, думал, как ему поступить, потом замер с куском в руке и бросился к своей кровати. Отбросив подушку, он увидел полупустой пузырек и камень.

      " Что же там старуха говорила? …Запомни сон… А я ничего не помню… Совсем…" – Тер он лоб, пытаясь вспомнить. Бесполезно. Сложил все в сумку. Расстроенный, он вернулся за стол. Стукнула дверь, вернулась бабушка, и она была расстроена. Она села за стол, напротив и спросила:

      – Вы вчера чего натворили? Дрались?

      Паша глянул на бабушку и понял, что лучше не пытаться выкрутиться.

      – Они первые полезли. Я один был, их четверо. Сидел спокойно в кафе, ждал Димку. Они уселись за мой стол, вели себя, как… Если бы не Димка с парнями, меня могли порезать…

      – Не говори ерунды, Павел! Никто бы тебя не тронул! Уж не на людях, точно! Я же говорила тебе, остерегайся!

      – Я никого не трогал и не лез, – твердо сказал Паша. Бабушка смотрела на него, потом неуверенно спросила:

      – Чего же они все помятые? Фельдшера нашего ночью подняли, к себе повезли, она, говорят, не смогла ничего определить, отправила их в поселковую больничку. Только вид у них страшный, синяки огромные, опухшие все.

      – Ну, было, немного, ребята их охладили малость, а то они за мной все бегали.

      – Что же ты натворил, чтобы за тобой бегать?

      – Ну, бабушка! Они, между прочим, грозили… Ну, в общем, деньги с меня требовали.

      – Деньги? Какие деньги?

      – Ну, этот, Валькин жених, говорит, потерял цепь золотую, а у самого цепь на шее и ухмыляется так подло…

      – Вот оно что!

      Бабушка подумала и решительно