Дубль Деменция. Война и Мир. Том 1. Mr. Kisskin

впечатлении от увиденного, чесал репу мужик. – Ты его месяц надрачивал без сна, чтоб он так бросать научился? Ему ж на вид лет шесть…

      – Если ты чего-то не умеешь, то это не значит, что пацан не сможет, – глумился Змей посмеиваясь.

      И так чуть ли не каждую швартовку… Все поражались вундеркинду, который не понимал их удивления, ведь: “Это же так просто!”. Для него.

      И лазать по мачте без страховки, когда парус при поднятии зажевало, он тоже был горазд, чем привлекал к себе ну очень много внимания. А Серый Змей, казалось, специально подстраивал такие ситуации, когда ощущал, что они находятся в центре неравнодушия моряков и зевак. Вероятнее, он щекотал собственное эго подобными выкрутасами своего “пиздюка”.

      Астерот-то очень любил и чтил старика, считая того центром Вселенной. Взаимоотношения их были чистыми, искренними и открытыми. Парень набирался мудрости от опекуна, формируя мораль. А заключалась она в справедливости, альтруизме и храбрости. Но помимо старика его воспитало море, закаливая характер, делая мальца бесстрашным, находчивым и непоколебимым. Ужасные своей безжалостностью штормы, оверкили (переворачивание судна), великая сила бездонных морей и океанов, опасные жители подводья – всё это довелось преодолеть подрастающему Астероту. Но не стоит думать, что он всё детство и юность провёл в морях: бывало, что они с Серым Змеем обитали на суше, а именно: в Тивате, городе, где красуется одна из прекраснейших марин в Европе – Порто Монтенегро, где и находилась их яхта “Семирамида”. Дома их “ждала” Матильда – законная жена Серого Змея. Почему “ждала” в кавычках? Да потому что она терпеть не могла Астерота. Её душа чернела каждый раз, как она не то чтобы его видела, одна лишь мысль о нём растила в её груди алчность и ненависть. Что касаемо самого мужа, то она по большей части была равнодушна к нему, даже радовалась его очередной задумке о кругосветном путешествии.

      Каждые сутки, год за годом Астерот находился с Серым Змеем, который не снимал свои солнцезащитные очки никогда, хоть и Астерот изредка, но успевал заглянуть в его чёрные глаза. В те моменты старый лишь по-детски смущался и улыбался, говоря, что: “Мне комфортнее, когда мои очи скрыты от людского мира, чтобы никто не смог заглянуть мне в душу…”. Тому же он и учил своего “пиздюка”, говоря: “Никто не должен знать, что у тебя на душе, Аста! Запомни это!”.

      Но всему всегда наступает конец. Он может быть радостным, нейтральным или душераздирающим. И я бы назвал расставание нашего героя с опекуном последним словом…

      Будучи в водах Черногории, шестнадцатилетний Астерот увидел Серого Змея, держащего одной рукой запасной якорек, привязанный к его ноге, что уже была на краю борта, а между ногами натянут леер, за который он держался другой рукой. Парень застыл и по странным обстоятельствам не мог двигаться. Также по странным обстоятельствам он слышал, как спокойный голос капитана, стоявшего на другом конце лодки (которая 45 футов), в ветреную погоду, без преград доносится до него.

      – Аста,