Синайский мираж. Александр Тамоников

и вышел.

      – Видали, как у них здесь устроено! – покрутил головой Евгений. – Дамы кушают отдельно от кавалеров.

      – Привыкай, – сказал Алексей. – В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

      – Ты сам придумал такую мудрость или от кого-то научился? – ухмыльнулся Евгений. – А вот интересно, чем они будут нас потчевать? Я так думаю, что какими-нибудь верблюжьими горбами в собственном соку. Что ж, отведаем. Никогда не едал!

      В дверь опять постучали, и вошел Бадих. Вслед за ним вошли еще двое мужчин с разнообразной посудой в руках, которую они тут же начали расставлять на низеньком столике. Через минуту стол был накрыт. Мужчины поклонились и так же молча вышли.

      – Приятного аппетита, – пожелал Бадих. – Ведь так говорят у вас в России?

      – Именно так и говорят, – сказал Евгений. – Бадих, может, и ты с нами? Прошу.

      – Нет, – сказал Бадих. – Но если хотите, я могу назвать вам блюда, которые вы сейчас будете кушать.

      – Интересно будет узнать, – проговорил Никита.

      – Это – бейзар, – назвал блюдо Бадих. – По-вашему – бобовый суп. Это кебаб из баранины. Это пита. Лепешка, хлеб. А вот это – наше национальное лакомство мухаллабия. Делается из риса. Ну, и кофе.

      – Меню, заставляющее относиться к нему с уважением, – констатировал Евгений. – Бадих, а где ты научился так хорошо говорить по-русски?

      – Я учился в Советском Союзе, – сообщил Бадих, – в Киевском университете.

      – Вот, значит, как, – с некоторым удивлением произнес Никита. – А я ведь тоже в нем учился. На факультете журналистики.

      – Значит, мы могли встречаться, – сказал Бадих. – Где-нибудь в университетских коридорах.

      – Или в какой-нибудь пивной, – улыбнулся Никита. – Бадих, ты бывал в киевских пивных?

      – Коран это не приветствует, – сообщил Бадих. – Приятного аппетита.

      И он вышел.

* * *

      Ночь, как это и случается в южных широтах, наступила внезапно и мгновенно. Кажется, только недавно, какую-то минуту назад, было еще совсем светло, а вот нате вам – ночь! Весь мир – тьма-тьмущая, и небо тоже черным-черно, и на нем лохматые крупные звезды.

      – Красивые у них ночи, – сказал Евгений, глядя в окно. – Бархатные… А звуки-то какие! Слышите?

      Ночь была наполнена самыми разнообразными звуками. Одни звуки доносились издалека, другие – раздавались совсем рядом. Стрекотание, нежные мелодичные свисты, жужжание, какое-то потрескивание, чей-то вой – все это смешивалось в удивительную, убаюкивающую музыку.

      – Вот поет пустыня, – задумчиво сказал Евгений. – А я‐то считал, что никого, кроме людей и верблюдов, здесь нет. О, как же я был неправ… Поет пустыня…

      Они послушали пение пустыни, поговорили о том, как будут снимать фильмы, что нужно снять в первую очередь, что во вторую, какие вопросы они будут задавать своим респондентам и кто они будут, эти респонденты, и незаметно для самих себя уснули. Они спали, а под окнами их номера почти неслышными шагами ходили люди в военной форме. И – пела пустыня.

      Глава 6

      Утром их разбудил стук