Россия в глобальном конфликте XVIII века. Семилетняя война (1756−1763) и российское общество. Коллектив авторов

в казахских степях Китая русские приграничные территории «подвержены будут всекрайней опасности»43. Но на более активную политику и тем более вмешательство в полыхающую рядом войну не было ни военных сил, ни политической воли. При этом продолжающиеся конфликты из‐за джунгарских событий продолжали отвлекать русские военные ресурсы, столь необходимые на западе: в апреле 1758 г., например, Конференция при Высочайшем дворе решает для защиты от нападений китайцев послать на сибирские линии 1000 яицких и оренбургских казаков, а также драгунский полк из Уфы44. Одновременно с этим в Сибирь был направлен генерал-майор И. И. Веймарн, главный квартирмейстер в апраксинском походе 1757 г., попавший в немилость из‐за его провала. Командование над войсками в Сибири он получил «по произшедшему с Китайским двором по зенгорским (джунгарским. – Д. С.) делам несогласию и опасению к нападению китайцов на сибирские границы»45. В целом в условиях изнурительной войны на западе все эти меры были недостаточны и бессистемны, численность регулярных и иррегулярных войск с российской стороны уступала цинским и не отвечала изменившимся стратегическим задачам. Организация защиты границ империи на Урале и в Сибири падает уже на екатерининское время, когда было решено «всегда иметь вблизи границ столько войска, чтобы китайцы не могли ни на что покушаться»46. Причем составить новые полки там должны были переселенные после войны из Польши русские выходцы; командовать ими в Сибири поехали многие из «демобилизованных» после «Прусской войны» офицеров, а руководить вновь образованным Сибирским корпусом направлен еще один участник Семилетней войны, генерал-поручик И. И. Шпрингер47.

IV. ИТОГИ

      Парижский и Губертусбургский мир де-факто сформировали новый европейский порядок. Британия становилась самой мощной колониальной державой и «владычицей морей», Франция потеряла роль европейского гегемона, Австрия и Пруссия сохраняли равновесие в делах нынешней Центральной Европы. Россия своими военными успехами обеспечила себе статус европейской великой державы, способной решать не только приграничные дела, и сохраняла этот статус до самого конца Российской империи.

      При всем, можно сказать, эпохальном значении Семилетней войны для России, в коллективной памяти она практически не представлена, за исключением участников самих походов и сражений – солдат Заграничной армии и казаков, сложивших о войне свои песни, и некоторых офицеров, в мемуарах для потомков. Для остальной России это была далекая война, проходившая за сотни километров от российских границ, с непонятными целями и отсутствующими материальными результатами. По этим же причинам Семилетняя война надолго была забыта и в историческом сознании России, хотя военные историки и отмечали ее роль в становлении армии, которая под предводительством Суворова побеждала затем французские войска в Италии и Швейцарии. Сам будущий генералиссимус русской армии сделал

43

Сообщение сибирского губернатора В. А. Мятлева в СПб., июнь 1756 г., см.: Златкин И. Я. История Джунгарского ханства 1635−1758. М., 1983. С. 296, 301. В общем: Perdue P. C. China Marches West: The Qing Conquest of Central Eurasia. Cambridge, MA; London, 2010.

44

РГАДА. Ф. 178. Оп. 1. № 4 (1). Л. 21. Ср. статью Д. Ливена в наст. кн.

45

РГАДА. Ф. 248. Оп. 113. Д. 888. Л. 2, 2 об., цит. по: Дмитриев А. В. Русская регулярная армия в Сибири (1725−1796 гг.). Дис. д-ра ист. наук. Новосибирск, 2018. С. 100, 103.

46

Трусевич Х. Посольские и торговые отношения с Китаем (до XIX века). М., 1882. С. 58; ПСЗ-I. № 11979 (29.11.1763).

47

Дмитриев. С. 116 et passim (выведенные за штат и в гарнизоны бывшие участники Семилетней войны предпочитали вновь получить офицерскую должность в полевых полках и жалованье, пусть и в Сибири).