Механические птицы не поют. София Баюн

быть, вы желаете что-то более изысканное? У меня есть прекрасная баллада о леди Изабетт и горшке с базиликом…

      Уолтер мог пропустить минут десять между песнями, чтобы не утомлять гостей. Но он не воспользовался этой возможностью и, сев рядом с ведьмой, взял первые аккорды.

      – Над миром плещется гроза, взорвавшись тысячей огней, и время, повернув назад, взорвалось в небе вместе с ней, – начал он тихим и заунывным голосом.

      Это была самая длинная и самая нудная баллада из всех, что он знал. К тому же в ней пелось о девушке, которая выкопала труп возлюбленного, отрезала ему голову и положила ее в горшок с базиликом. Горшок она постоянно поливала слезами, пока его не украл убийца, и девушка не скончалась от тоски. Вообще-то Уолтер мог за такие песни нарваться на неприятности с распаленными более веселыми песнями постояльцами, но на него, к счастью, никто не обращал внимания.

      К середине баллады девушка сделала попытку остановить певца, но Уолтер только укоризненно на нее посмотрел. Судя по тому, что она затихла, ведьма мало чему научилась у бортовых чародеек.

      – Она молчит, как он просил, и нет ни слов, ни слез, и нет отчаянья, нет сил, в груди застыл мороз, – продолжал он, старательно изображая звенящие в голосе слезы.

      Когда баллада, наконец, закончилась, на лице девушки отразилось искреннее облегчение.

      – Видите, я знаю музыку, которую ценят в лучших альбионских домах. А хотите…

      – Нет-нет, простите, я не разглядела в вас ценителя, – торопливо ответила девушка. – Меня зовут Сулла, и я просто хотела погадать кому-нибудь из постояльцев.

      – Не смею вам мешать. Кстати, меня зовут Уолтер, – улыбнулся он, вставая со стула.

      – Может быть, вам?

      – Ну уж нет, вдруг вы видите не только то, что я хотел бы подглядеть, но и то, что я хотел бы не вспоминать, – отказался Уолтер.

      – У всех нас есть тайны, музыкант, – донеслось ему в спину неожиданно холодное предупреждение.

      Он только усмехнулся.

      Если девушка желает снять у них комнату – значит, у него будет время с ней познакомиться поближе. Если она бросается такими предупреждениями, значит, ведьма она плохая и ничего узнать о нем не может. А если так, то ничто ему не грозит.

      Глава 2. Пташки и Соловьи

      В следующие дни новость о кончине герра Хагана и фрау Марии стала самой обсуждаемой не только в пабе «У Мадлен», но и во всем городе.

      Эта новость ходила по улицам, проникала в гостиные, на кухни, в кафе и клубы, грелась у каминов, обрастала подробностями, домыслами и сплетнями, и снова выходила на улицы. Люди носили ее в карманах и в руках, с радостью передавали друг другу. Кто-то украдкой торопливо выдыхал ее прямо в ухо собеседнику, кто-то выкрикивал на улицах, а кто-то томно шептал, прикрываясь кружевными веерами.

      На похороны пригласили только членов семьи и нескольких коллег. Это породило новую волну домыслов – от версий об изуродованном теле до осторожных предположений, что герр Хаган на самом деле жив.

      Уолтера не особенно интересовали эти сплетни и компания