Куда кого посеяла жизнь. Том VII. Повести. Василий Гурковский

пористого яйца.

      Нет, чтобы сразу его съесть, так я его часа два облизывал. Одну сторону чуть ли не на палец слизал. Остаток положил на трехъярусную полку на кухне («мыснык»), чтобы завтра закончить. Однако утром пирожного на месте не оказалось. На мой отчаянный рев и крики никто не мог ничего вразумительного ответить, пока не проснулся дядя. Он сказал, что, скорее всего, пирожное «миша съела», и не надо его зря искать. Кстати, дядю тоже звали Мишей… Когда в 18 лет приходишь домой с улицы голодный и, шаря в потемках по полкам, ищешь, что бы перекусить, то можно и не заметить, как проглотишь маленькое пирожное…

      Дяди давно нет в живых, а случай с пирожным так пока на нем и висит – как нераскрытое преступление.

      И еще одно. Когда поезда проходят мимо села Ново-Котовск и опускаются в долину к станции Кучурган, и наоборот – поднимаются от Кучургана на Тирасполь, вагоны как бы утопают в разрезе горы. С обеих сторон железной дороги холмы, а внизу межу ними катятся вагоны. Довелось мне именно в те далекие голодные годы видеть одну из диких картин борьбы за жизнь.

      У нас был голод, а на западе Украины, так называемом «Подоле», было получше с продовольствием. И вот на поезде, который ходил примерно по тому же маршруту, как сегодня ходит состав «Одесса-Ивано-Франковск», люди ездили «на Подол» за продовольствием. Меняли что-то на что-то или продавали-покупали – не суть важно, но все вагоны и их крыши были забиты так называемыми «мешочниками». Их часто грабили различные организованные и неорганизованные преступники. И ночью, и среди бела дня.

      Однажды мы, в районе Ново-Котовска, с дядей Колей, пасли коров. Идет поезд, весь увешанный людьми, корзинами и мешками. Лето, ясный день. Когда поезд опустился во впадину, и вагоны пошли ниже нас, стоящих на холме со стороны села Ново-Котовск, вдруг с противоположной стороны на головы ехавших на крышах людей посыпались крючки-кошки (те, которыми из колодца ведра вылавливают)! Эти кошки крепкими канатами крепились к телеграфным столбам, тянувшимся вдоль железной дороги. Их забрасывали бандиты, иначе не назовешь, стараясь зацепить мешок или корзину. Если удачно, – то поезд себе шел, а закрепленный «объект» падал на землю и подбирался.

      Я видел, как две кошки стащили по мешку, а одна попала на молодую женщину и зацепилась за голенище ее сапога.... Раньше их шили не так плохо, как сейчас, и это для той женщины обернулось бедой. Поезд идет, непреодолимая сила стаскивает женщину с крыши вагона. Соседи пытаются ее удержать, но и им грозит падение. Все в ужасе кричат, особенно та, которую зацепила кошка Секунды – и «счастливая» развязка, кошка все-таки разрывает голенище сапога, чертит глубокую рану в ноге и падает, пустая, на землю. Все это длилось несколько секунд, но врезалось в память навсегда. Ради еды люди шли на все, даже на убийство другого человека.

      Конечно, в нашем благоприятном крае стыдно быть голодным. И не должно повториться то черное прошлое.

      Но… Надо помнить, что если за годы Великой Отечественной войны мы снизили производство