(С)Нежный маг для беглянки. Татьяна Серганова

говорить такое легко и спокойно, словно само собой разумеющееся?

      – Слушай, в последний раз прошу, – заявила я, для пущего эффекта ткнув в его сторону указательным пальцем, – оставь меня в покое!

      – Ну вот, опять шумишь. – Зимородок попросту проигнорировал мои слова. – Не знал, что ты так любишь нарушать правила.

      – Какие правила? Ты… иди ты знаешь куда?

      – Кайра, – с неожиданной серьезностью произнес Эган, – ты что, еще не поняла? Я никуда от тебя не денусь. Мы связаны. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше.

      – Я ничего понимать не хочу и не буду. Не знаю, что ты там себе придумал, но я не могу быть с тобой связана.

      – Почему?

      – Потому что это невозможно! Совсем! Потому что я…

      Я едва успела прикусить язык, чтобы не сболтнуть лишнего. А ведь почти… Никогда еще я не была так близка к провалу. Буквально пара секунд, и я могла выдать себя.

      – Ты мне не нравишься! Совсем! – припечатала я, еще сильнее злясь на него и себя за короткую минуту слабости. – И если не прекратишь меня преследовать, то я пожалуюсь ректору. Вы здесь по обмену опытом, не так ли? Но ситуация между Арбархом и Чарнийским королевством до сих пор напряженная. Ты ведь не хочешь стать причиной нового конфликта?

      Эган промолчал, но улыбка на губах растаяла, а взгляд стал холодным и даже колючим.

      – Надеюсь, мы друг друга поняли, – проговорила я, ощущая на губах горький вкус безрадостной победы. – Можешь и дальше сидеть в библиотеке, а я пойду. Что-то желание читать пропало.

      Я развернулась и стремительно зашагала прочь, надеясь, что данный инцидент исчерпан и преследование закончится.

      Однако зимородок вновь оставил последнее слово за собой:

      – Я все равно не отступлю, Кайра.

      Мне не понравились ни его слова, ни тон, которым они были произнесены. В них не звучали угроза или язвительность, скорее усталая покорность судьбе. Словно он давно смирился со своей участью и теперь ждал этого от меня же. Только вот я не желала смиряться. Не хотела покорности. И его попыток меня завоевать тоже не хотела.

      Пришло время действовать. Поэтому я, забыв о планах, поспешила к ректору. В кабинете меня встретил невозмутимый Фалко, который сообщил, что господин Палгорн еще спит и очень просил не будить его раньше обеда.

      – Я понимаю, но не мог бы ты сообщить ему о моем приходе, – загоняя совесть и чувство вины как можно глубже, попросила я.

      – Это важно? – спросил призрак.

      Совесть все-таки взяла верх. Мне стало жалко ректора, которому после новогодней ночи и так пришлось нелегко, а еще я явилась снова что-то требовать. Причем без видимых на то причин.

      И чего взъелась на этого зимородка? Какая разница, что он делает и что говорит. Не он первый, не он последний.

      Ведь и до этого парни пытались очень настойчиво за мной ухаживать. Один даже собирался влететь в мое окно с букетом цветов, но его так приложило защитным заклинанием, что несостоявшийся кавалер три дня лежал в лазарете. Зато желание лезть ко мне сразу отпало.

      Я никак не могла взять в толк, почему