Француженки не верят джентльменам. Лора Флоранд

беспокойтесь. Как бы соблазнительно ни звучало ваше предложение провести вместе пару часов без обеда и ужина… Ответ все равно «нет».

      Глава 5

      Черт возьми, больше он никогда не попытается уволить женщину только потому, что хочет пригласить ее на свидание! Он должен был бы знать, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и как вообще можно представить, что он куда-то идет вместе с дочерью человека, которого ненавидит больше всех в мире?!

      Она не соответствовала требованиям, которые он предъявлял к персоналу в своих кухнях, это правда. Но она не была безнадежна. Через пару недель интенсивной работы в трехзвездной кухне она бы ушла сама, возненавидев его как жестокого надсмотрщика, или научилась бы выполнять простейшую работу.

      И тогда он мог бы околачиваться поблизости и прикоснуться к ней плечом или рукой, когда она наклонит голову, углубившись в работу. Да ведь она обязательно что-нибудь опять уронит! А он снова заметит, как расширяются ее зрачки, когда она смотрит на него. Или наслаждаться, глядя, как она покачивает бедрами. К сожалению, куртка шеф-повара скрывала ее грудь, но ведь что-то возбудило ее, когда она впервые заглянула в его кухню в той своей тонкой кофточке, – и это что-то точно было не холодный ветер. Габриэль чертовски сильно возбуждался, пытаясь угадать, что же происходит с ее телом каждый раз, когда он приближается к ней. И, будь он проклят, если неправильно понял язык ее тела: когда он снял с нее куртку, ее соски напряглись в ожидании его прикосновений.

      Но мимолетное увлечение может очень плохо для него закончиться. Постоянно касаться женщины, которая зависит от него по работе. Или нависать над ней. Или обхватывать рукой ее руку, держащую нож, чтобы показать, как надо резать. Или…

      Он вздохнул. Либо длительные сексуальные домогательства, либо мгновенное увольнение субъекта, вызывающего сильное влечение, – ну и как мужчина может сделать правильный выбор? Правда, есть еще третий вариант – работать с ней, проявляя профессиональное безразличие. Но это, разумеется, совершенно невозможно.

      Невозможно! Когда она смотрела на него, ее глаза цвета зрелых фисташек были полны восхищения. Зрачок расширялся, золотисто-карие тона исчезали, и от радужки оставалось совсем узкое зеленое колечко. А три крошечные grains de beauté…[32] Будто маленькие мушки под правым глазом собрались на ее щеке в миниатюрное созвездие. А ее волосы были такого же глубокого золотисто-каштанового цвета, как financiers, только что вышедшие из духовки.

      Когда она не видела, что он наблюдает за ней, то казалась очень сильной и грациозной. Но когда кто-то останавливался рядом с ней, становилось понятно, какая она миниатюрная. Это каждый раз поражало Габриэля. А если она ловила его взгляд, то вся ее сила и грация рассыпались, как карточный домик под порывом сильного ветра и ей не оставалось ничего другого, кроме как устремиться за картами, выпорхнувшими из ее рук. В его сторону.

      Ему хотелось поймать и эту порхающую силу, и эту женственную грацию. Собрать

32

Grains de beauté – родинка (фр.).