Земля потерянных судеб. Павел Георгиевич Чагин

как его… наводящий ужас Хаук.

      – Дикий? Говори уж как есть, наслышан уже.

      – Ну тогда пошли, дикий ты наш….

      Старуха, кряхтя встала и потерла поясницу. Хаук заметил крючья что все еще топорщились под одеждой, и решил спросить:

      – Марен, а почему ты не вытащишь уже эти крючья? Лекарь, как никак.

      – Ха! Вот ты умник. Потому и не вытаскиваю! Стара я уже, заживает все долго. Раны подкожные, сквозные, загноение может начаться. По-хорошему их промывать нужно да зашивать. С болью то я как ни будь справлюсь, а вот делать это самой уже не сподручно. Просить кого-то из замка я не стану. Понял?

      Хаук закатал рукав и показал старухе левое предплечье. На нем красовался застарелый шрам сантиметров пять длинной. А рядом еще один. И еще… Все они имели аккуратные следы от иглы, в два ряда, слева и справа от шрамов.

      – Хорошие швы, – похвалила Марен. – Сам зашивал?

      – Седрик строг, но он хороший учитель, – вздохнул он.

      – Хм… парень ты у нас бывалый, вида крови не боишься. Да и швы красивые, прям шедевр! Знаешь, когда я буду готова, я к тебе, пожалуй, обращусь. Если милорд не побрезгует помочь старухе – Марен поклонилась учтиво. С издевкой, конечно же.

      – Милорд уже давно ничем и никем не брезгует, – сообщил Хаук.

      – Правда!? – старуха сделала удивленное лицо. – Тогда, может быть я приду к нему под одеялко как ни будь, прохладной ночью?

      Хаук громко рассмеялся. Старуха не лезла за словом в карман и умела хамить вежливо и ненавязчиво.

      – Посмотрим на тебя потом, когда шрамы затянутся. Может на что и сгодишься…

      – Ой, обнадежил старуху! Спасибо тебе благодетель! – марен расплылась в широкой кривой улыбке.

      – Старая, а туда же… – вздохнул Хаук.

      Марен вывела его и двоих рыцарей через парадные двери. Провела через площадь, на тот двор, где все еще стояла клетка. С этой стороны замка тоже было несколько входов. Больших и маленьких.

      – А разве рыцари живут не в казармах? – удивился Хаук.

      – Солдаты их как огня боятся. Да и потом, им особый уход нужен.

      Марен вошла в высокие открытые ворота. Сводчатый коридор вел в глубь замка и, похоже, проходил его насквозь до самого сада. Слева и справа тут были многочисленные решетки и крепкие двери. Лестницы, ступени которых вели то верх, то вниз. Окон для освещения не было предусмотрено.

      – А как сюда попадает свет? – поинтересовался лорд.

      – Через зеркала. Они там, вверху, и направлены в вентиляционные колодцы. Правда их давно никто не мыл. Раньше стены были белыми, а зеркала чистыми. Светлее было. Нам сюда!

      Марен свернула к широкому лестничному маршу ведущему только вниз. Его протертые местами ступени определенно хранили следы веков. Когда они спустились на этаж ниже, в нос ударил стойкий запах пота немытой плоти. Хаук поморщился.

      – А как ты хотел? – ухмыльнулась старуха. – Неделя в доспехах даром не проходит.

      Они вошли в большое круглое помещение с низким куполообразным потолком. В центре него зияла широкая шахта, через которую буквально струился солнечный