Земля потерянных судеб. Павел Георгиевич Чагин

несколько шагов, потом пересек опустевшую площадь, и за углом замка показался относительно небольшой задний двор. Он сразу узнал клетку, в которой прожил самые ужасные в своей жизни годы. По большому счету здесь ничего не изменилось. Владыка был уже час как мертв, а в клетке все еще кто-то томился. Освобождать узников никто не спешил. Правда, стоит отметить, что сверху клеть накрыли пологом, чтобы можно было спрятаться от палящего солнца.

      Хаук пригляделся: В клетке, с безучастным видом сидел грозного вида мужчина с хорошо развитой мускулатурой. Он заметно осунулся, вероятно от голода. Рядом, прижавшись к нему тревожно дремали женщина и трое ребятишек в грязных лохмотьях.

      То тут, то там сновали немногочисленные солдаты владыки, которым ни до чего не было дела. Кто-то спал под навесом, кто-то дремал, опираясь на оружие. Иные же просто валялись на земле. Кое кто по привычке, или пытаясь отвлечься от дурных мыслей – чистил оружие.

      Неподалеку, наслаждаясь теплыми лучами утреннего солнца, бесцельно бродил тот самый офицер, что осматривал тело владыки. Хаук дождался, пока его заметят и подошел ближе. Мельком глянув на руку Хаука, и покосившись недобро на рыцарей, за его спиной, офицер выпрямился и отдал честь.

      – Снова здравствуйте, – доброжелательно начал Хаук.

      – Почему рыцари черной гвардии слушаются наемника? – в лоб спросил он.

      – Может быть они меня помнят, а может быть дело в этом трофее с гербом, – просто ответил Хаук.

      Вояка задумался.

      – Впрочем, какая теперь разница. Хотят таскаться следом – пусть таскаются….

      – А где все?

      – А… – офицер махнул рукой. – От дисциплины ни черта не осталось. Да и смысла в ней нет теперь. Все ждут своей участи. Кто может спать – спит. Кто не может – все тут. Вам лавры, нам….

      Офицер сплюнул на землю и затоптал плевок.

      – Не завидую. Хотя… моя участь тоже решится завтра, – признался вдруг Хаук.

      – Чего так?

      – Мой договор с короной закончился сегодня на рассвете. Отныне я не наемник.

      – Постой, постой… А ни о том ли десятилетнем договоре ты говоришь, до конца которого мало кто доживает? – оживился офицер.

      Хауку кивнул.

      – Да ладно…. Как говоришь тебя зовут?

      – Хаук.

      – Да ладно… Покажи свой клинок! – потребовал офицер.

      Хаук внимательно посмотрел на него, но агрессии в лице не заметил. Скорее любопытство и легкую растерянность. Он положил руку на эфес и без особого энтузиазма извлек свой странный меч из ножен.

      – Черт… – офицер закусил губу.

      – Что не так?

      Офицер брезгливо поморщился.

      – Все не так…. А я думаю, чего ты такой уверенный? Ходишь тут, улыбаешься. Это сколько же наших ты положил!?

      – Не считал, – сухо бросил Хаук, на всякий случай оценивая количество возможных противников.

      – А не врут слухи, что ты вот в этой самой клетке с этими тварями рос?

      – Они не твари – так же сухо поправил Хаук. – Слухи правдивы, но приукрашены.

      Офицер вдруг погрустнел.

      – Да