Линии жизни. Анна Георгиева

скоро на вечный покой отправлюсь. Может, свидимся ещё… Бывай, Богдан!

      Не хотелось, конечно, Богдану с братом названным расставаться, но из Бородино он дальше двинуться не мог. Его это теперь земля навеки. Они обнялись напоследок. Богдан дух бесплодный прослезился…

      Вскоре Бородинское поле приобрело вид величественный: был открыт первый монумент-часовня в память защитников Отечества. Высокий-превысокий, на его гранях – информация о численном составе обеих армий в день сражения, о «двунадесяти языков» армии Наполеона, о русских генералах, погибших в достопамятный день 26 августа 1812 года. Рядом с памятником у подножия монумента в июле 1839 года захоронены останки князя Петра Ивановича Багратиона, перенесенные сюда стараниями Давыдова и по указу императора. Много других славных памятников с той поры в Бородино. Какие-то позже появились.

      В том числе и на памятном для Богдашки месте, где задремал он когда-то давным-давно у реки Колочь, есть два памятника: лейб-гвардии Егерскому и 4-му гренадёрскому Несвижскому полкам…

      ……………………………..

      Шло время. Богдан шелестел в верхушках деревьев, когда вновь послышался странный грохот. Как когда-то, более ста лет назад, гром пушек сотрясал сельцо Бородино… Дух не мог поверить в происходящее: люди-человеки, толпившиеся у памятника Багратиону, взрывали монумент!

      Богдан заметался в ужасе по полю: «Что делать! Горе-горькое, не уберёг Святыню! Что же это делается?»

      Взорвали памятник. Это были позорные для истории 1930-е годы. Мундир царского генерала необразованные мужики-рабочие повесили на ограде памятника, а его останки попросту выбросили. Ходили слухи, что в ту же ночь кости собрал деревенский сторож и некая монахиня или, по другой версии, местная учительница. Найденные останки они захоронили в деревянном ящике. Местоположение этой тайной могилы, если она действительно существует, неизвестно.

      Конечно, не обошлось без Богдана! Поняв, что сохранить памятник ему не удастся, он направился к полоумному Федьке-сторожу, с которым они часто при полной луне по ночам читали вместе наизусть стихи Пушкина. Федька тоже был поэт, поэтому Богдана Коноплёва видел и понимал. Вместе они собрали сколько успели тех многострадальных косточек и отнесли к Лидии Михайловне, которая до революции, действительно, была монахиней, а сейчас учила сельских ребятишек литературе. Конечно, страшно было и ей, и Федьке-полоумному, и даже Богдашке – духу бесплотному! А кому же было не страшно в позорные 1930-е годы в многострадальной России?

      …………………………………..

      На берегу речки Колочи, там, где впадает в неё ручеёк Стонец, печальный дух Богдашки Коноплёва в памятные августовские дни вновь не находил себе места, не знал покоя. Опять услыхал он знакомые страшные раскаты боевых орудий. Что ж это такое в мире человеческом? Был конец августа1941 года, немцы подступали к Москве-матушке.

      «Стеречь пост, чего бы это ни стоило!» – решил Богдан. И тут ему показалось, что он, словно снова провалился в сон! Над ним