Оставьте меня на вторых ролях!. Маргарита Гришаева

переживайте, вашей подруге ничего не грозит, – с пониманием заверил он меня.

      Фух, можно выдохнуть. И как-нибудь свалить отсюда поскорее. Мы же избежали возможных проблем, чудесно, какие еще вопросы?

      – Хотя, признаться, удивлен, каким именно способом вам удалось ее переубедить, – задумчиво продолжил герцог, заставив меня замереть с выпученными глазами. – Никогда еще сравнение принца с картонным тортом не шло ему на пользу.

      Твою же… Он все слышал… Он слышал наш разговор…Это фиаско. Наверное, меня казнят.

      Я обреченно прикрыла глаза.

      – Его Величество, несомненно, оценит столь восхитительное сравнение.

      Боже мой, меня осудят и казнят публично. Мои бедные родители и семья… их объявят заговорщикам и лишат титула. Хотя нет… публичности мамочка не допустит, прибьет сама, тихо, по-семейному… Чтоб тебя, чертова история любви, никуда от законов жанра не денешься. Прописано мне умереть, значит, мир извернется, но от меня избавится.

      Кажется, я покачнулась, чуть не упав в обморок от осознания, чем для меня обернется помощь подруге.

      – Леди Райтон? – донесся до меня обеспокоенный голос. Кажется, меня придержали за талию, не давая упасть.

      – Ну что же вы, – ободряюще улыбнулся герцог, когда я, распахнув испуганные глаза, уставилась на него. – Я, право слово, себя чудовищем почувствовал. Никто не собирается вас казнить за наличие собственного мнения. Поверьте, Его Величество ценит здоровый скептицизм по отношению к внешности Его Высочества. Он уже не раз пытался убедить Эдмонда заявить о себе поступками, а не делать ставку на собственную внешность и иконографии в газетах. Возможно, именно ваше сравнение, подействует лучше.

      – Прошу вас, не упоминайте, кто позволил себе подобные изречения, – прошептала я, уже немного придя в себя, но все еще с трудом осознавая, что мои слова восприняли хорошей шуткой. Ох, Лизка, молчание – золото, это точно. Особенно в стенах дворца или просто поблизости от всех главнюков.

      – Несомненно, – с улыбкой кивнул он мне. – Разве могу я опорочить имя леди.

      Фух, кажется, я буду жить. Черт возьми, какой тяжелый на переживания вечер выходит.

      И сейчас бы промолчать, сама же об этом вспомнила. Но любопытство не удалось усмирить, да и легкой эйфорией после счастливого избегания казни накрыло. Так что я все же поинтересовалась шепотом.

      – А скажите, это все же какая-то личная магия, Его Высочества? – украдкой кивнула в сторону принца и толпы восторженных поклонниц, бросающих на него взгляды издалека.

      Герцог сумел сохранить невозмутимое выражение лица, но вот глаза… глаза откровенно смеялись.

      – Леди, – прозвучало с заметной укоризной, – вы слишком плохо думаете о королевской семье, – и чуть дернув уголком рта в усмешке, добавил, – и слишком хорошо о великосветских леди. Все это исключительно результат личного обаяния Эдмонда.

      Надо же. Он, конечно, красавчик, но не думала, что это может так сносить голову. Хотя… опять работа законов жанра?

      – Ну