Десятая невеста. Анна Корвин

мне несчастливую будущность. Так-то я девка бойкая, рассудительная – но сама не своя до красивых парней.

      – Вы же меня знаете. От пригожей мордашки сразу млею.

      – Да он же злодей, – сказал Оряска.

      – И что?

      – Разве может быть злодей красивым? Подумай сама.

      Все подумали и решили: нет, никак не может. Так что не боись, Малинка, самообладанию твоему ничто не угрожает.

      – Не на что мне ехать. Денег нет.

      – А мы дадим. Мы уж скинулись. Покатишься аки княжна, – посулил Явор. – И еще за труды приплатим.

      Нет, ты смотри. Все щели законопатили.

      – У меня коза не доена, – выдвинула я последний довод.

      Они посмотрели на меня с упреком, типа: ну ты чего. Я даже устыдилась.

      Тяжело вздохнула.

      – Супостат, говорите?

      Они закивали, как болванчики.

      – Под пятой, говорите?

      И снова давай кивать.

      – Так и быть. Но-но! – я пригрозила кулаком, чтобы не слишком радовались. – Если меня там убьют, я вам являться стану! Не сойти мне с этого места. К каждому буду что ни ночь приходить и выть замогильным голосом.

      Соколики побледнели, но отступать было некуда. Сказать ничего не сказали, но про себя, как пить дать, пожелали мне самого что ни на есть наикрепчайшего здоровья.

      Мы вернулись в терем, послали Оряску за пирогами, а Явор расстелил на столе карту.

      – Сначала на запад до границы. Там через Валахию на юг, до Варенец-града…

      – Погодите, – перебила я, следя за пальцем Явора. – А чего не прямо на восток? Это ж по прямой.

      – Да ты что, там горы крутые, леса дремучие! Ни пройти, ни проехать. Зверь дикий, разбойники озоруют.

      – А за лесами люди с песьими головами, – сказал Некрута. – Укусят тебя за пятку.

      – Или другие места, – добавил Снегирек, плотоядно обозревая «другие места». Я показала ему кулак, и он тут же сделал вид, будто и не пялился вовсе.

      – А тут? – я ткнула в Кручинское воеводство. – Ближе же до Варенца.

      Явор покачал головой.

      – Там пузары безобразничают.

      – Какие еще пузары?

      – Неразумные. Нельзя туда сейчас соваться. Сделаешь крюк, зато цела останешься. Тут, тут и тут, – тыкал Яворка в карту, – все тихо, спокойно. Доберешься до Варенец-града, сядешь на корабль, что император нарочно для невест прислал. Отплывает через четырнадцать дней.

      – Да вы что! Мне пять дней только до Валахии чухать.

      – А ты не пойдешь. С ветерком поедешь.

      – Как это?

      Явор подмигнул:

      – Завтра узнаешь.

      Солнце клонилось к закату, и меня наконец отпустили. Впрочем, оставалась последняя надежда отбрыкаться от этого путешествия.

      – Мам, – сказала я, когда мы сели вечерять. Сидели втроем: я, мать и братик мой младший, Задорка. Отец поехал в город купить кой-чего по хозяйству. Мать поставила на стол пшенную кашу со шкварками, и по избе разливался манящий аромат. – Я завтра в заграницы еду.

      – Топорик не забудь, – не поднимая глаз, отозвалась мать.

      Вот так всегда. Полянице в голову не придет,