Статус: все сложно. Дарья Белова

Берет мою руку и слегка ее сжимает. Жест, что заставляет напрячься. Он не чужой мне, прикосновения приятные.

      Только все это бесполезно.

      Никита уводит меня с танцпола. Я и правда уже натанцевалась. Хочется присесть.

      – Ты все-таки разводишься, – вопрос легкий, но меня простреливает. Перед глазами темный взгляд Глеба, укоряет меня, презирает. А потом равнодушие и пустота. То, как он на меня смотрел в наш последний с ним совместный день.

      – Да, – отвечаю тихо, расслышать практически нереально, но Никита читает по губам.

      – Хотел бы сказать, что мне жаль…

      – Но тебе не жаль, – заканчиваю я фразу.

      – Нисколько.

      Закрываю глаза. Есть небольшое головокружение. Это все Космо и танец. А может, все вместе и щепотка волнения. Никита сидит теперь близко. Наши плечи касаются. Его аромат я слышу.

      Отторжения нет, никогда не было. Как и с Мишей. Что это? Просто привычка? Когда несколько лет танцуешь с чужим мужчиной, и он автоматически становится твоим? Родным? Нет, просто близким. Как тогда найти мужчину, который будет не просто близким? Он будет твоим.

      Ведь мало касаний, мало тепла кожи, мало вкусного аромата. Всего мало. Недостаточно. Где та особенность, которая будет проходить гранью между привычным и любимым?

      Мистер М говорил, что все ответы внутри. Мы сами знаем ответ на наш вопрос. И теперь я понимаю, что от рук своего мужчины я падаю в бездну. Темную и беспросветную, но такую желанную. И их ни с чем не перепутаешь. Бездна – она не про смерть. Она про возрождения, вкус свободы, про полет.

      Я не легкомысленная дурочка, кто не знает про скромность ничего. Я просто ищу его.

      Осознание, что ответ все-таки был у меня внутри, оглушает. Я выпиваю оставшийся коктейль залпом.

      – Ты знаешь, а у меня из памяти не выходят дни, когда мы забирались ногами на кровать и смотрели комедии. Еще ели карамельный попкорн. Ты же его так любишь.

      Отрицательно машу головой. Нет, я прекрасно все помню. Но у меня перед глазами другие дни. Пытаться вычеркнуть их как лишние строки в своем дневнике – глупая затея.

      – Ник, если бы мы с тобой были на свидании, что бы ты заказал?

      – Это такое приглашение?

      – Нет. Просто ответь на вопрос. Мне интересно.

      – Ну, если бы это был ресторан, то заказал бы рыбу. Я люблю ее. А если просто какое-нибудь кафе…

      – Да, кафе. Блинчики. Ты бы с чем взял?

      – Почему сразу блинчики?

      – Просто. Ответь.

      – Ну… если блинчики… То с медом, наверное.

      Улыбаюсь. Мне становится немного смешно.

      – Ты чего? – Никита не понимает, что происходит.

      – Ничего особенного.

      По привычке вынимаю телефон из клатча. Это не остается незамеченным от Никиты. Я заслуживаю язвительную улыбку. Мы оба помним, кто написал мне последним.

      На экране пропущенный от Глеба. Руки потряхивает, мандраж разносится по всему телу. Движения скованные, а дыхание такое же рваное как и мои движения в сегодняшнем танце. Все пространство порвано на отрезки, а душа