Цветок любви. Александра Веда

почаще, у тебя очень красивая улыбка, – не выдержал Уесуги и тут же, отложив ноутбук, подскочил и направился к шкафу. – Пора собираться, надо успеть что-нибудь съесть и на репетицию.

      Он не мог понять, как он не может контролировать то, что он говорит? Уже какой раз он сначала скажет, а потом подумает, и тут же «убегает» от дальнейшего продолжения разговора. Никогда ещё такого у него не было в общении с девушками, даже с теми, кто был ему симпатичен, он так себя не вёл. А тут он не может сдержаться, и говорит прямо. Тем самым смущая и девушку и смущаясь сам.

      – Я тогда быстро высушу волосы, – пробормотала Алекс, скрываясь в ванной комнате, где находился фен.

      Уесуги кивнул, копаясь в сумке. Дрожащими руками девушка включила фен. Вроде бы простая фраза про её красивую улыбку, но Алекс почему-то разволновалась. Что же происходит, чёрт возьми? Ладно, она к нему неравнодушна больше года, но вот он… Он со всеми девушками себя так ведёт? Скажет комплимент и тут же меняет тему. Она не ожидала от него такого. Ей казалось, что Уесуги очень сложно смутить. Это раньше, в начале своей сольной карьеры, японец был, так сказать, робким. А сейчас, за столько лет, он уже не такой робкий юноша, а вполне уверенный в себе мужчина. Но тут он, как бы теряется от своих же слов. Кто бы ей такое рассказал – она рассмеялась и не поверила бы. Неужели он и правда так себя ведёт только по отношению к ней?

      – Готова? – надевая коричневую кожаную куртку, спросил Уесуги, когда девушка вернулась в комнату.

      – Готова, – утвердительно кивнула та, накидывая сверху свою лёгкую куртку.

      – Тогда пойдём куда-нибудь поедим, а то я жутко голоден, – японец направился к выходу.

      – Аа… Я могу оставить сумку здесь? – робко спросила Алекс, надевая туфли.

      – Думаю да, – кивнул Уесуги. – Скорее всего, она тебе не понадобится, всё равно после концерта мы сюда вернёмся.

      Они вышли из номера и спустились в холл.

      – Где-то здесь я видел ресторан, – японец огляделся по сторонам и поманил Алекс за собой. – Вон он, идём.

      – Чувствую себя нахлебником, – пробормотала девушка, произнеся последнее слово на русском, когда они сделали заказ.

      – Кем-кем? – не понял Уесуги. – Снова русский?

      – Просто в английском нет аналога этого слова, – пояснила Алекс, хватая бумажную салфетку.

      – А что это значит?

      – Что-то вроде человека, который вынужден жить за чужой счёт, только в мягкой форме, – девушка покрутила в руках салфетку.

      – Вот как, – кивнул Уесуги, наблюдая, как Алекс то мнёт то расправляет салфетку. От чего же она так нервничает? – Как ещё раз это слово произносится?

      – Нахлебник.

      – Давай по слогам.

      – На-хле-б-ник.

      – Нъяхльебньек, – повторил японец. – Так?

      – Вполне так, – Алекс одобрительно покивала головой.

      Уесуги засмеялся:

      – Ну вот, без Джима могу ведь и нормально произносить.

      – А что с ним не так? – не поняла девушка.

      – Он постоянно