Подвох. Ростислав Паров

Князев.

      – Да, Слава, будто его так просто найти, хобби это? – продолжал бурчать Сергей.

      – Да найдешь, куда ты денешься! А для начала хоть любовницу заведи!

      – Ага, а потом квартиру ей покупать!

      – Подъеб засчитан! – рассмеялся Князев. – Да просто чтоб не скучно жить было. Если шалить не будешь, то и без квартиры обойдешься!

      – Лучше я обойдусь без любовницы.

      Они засиделись до самого утра, и в итоге Чигринский открыл глаза лишь ближе к полудню. Обычно скупое октябрьское солнце в тот день щедро расточало свои лучи, не дав ему как следует выспаться.

      – Хобби, – прохрипел вслух Сергей, морщась и отворачивая лицо от надоедливого светила.

      Данный другом совет в целом казался ему логичным.

      «Заняться чем-то, что тебе нравится, от чего получаешь удовольствие, радость. И неважно, сколько денег тебе это приносит, – пытался рассуждать Чигринский, – важно, что мне нравится, что мне с ним хорошо!»

      Почуяв близость решения, он тут же встал с кровати, засуетился с умыванием и завтраком.

      – И чем же тебе нравится заниматься, Серега? – заваривая крепкий кофе, начал он диалог с собой. – Бухать с друзьями? Ни разу не хобби. И печень не выдержит. Путешествовать? Пошло… и как-то… слишком ординарно, что ли.

      Он уселся за стол, приберегая бутерброды до готовности ароматного напитка.

      – Может, погонять?

      До пятнадцати лет Чигринский три года ходил в школу картинга, благодаря которой за рулем чувствовал себя уверенно абсолютно в любой ситуации.

      – Но…

      В его голове сразу всплыли болезненные воспоминания, связанные с этой учебой. Первые два года все шло неплохо, даже здорово: он и еще пара мальчишек – Гоша и Вовчик – постоянно боролись за похвалу тренера и первые места на их маленьком треке. Все трое мечтали стать пилотами «Формулы-1» или мирового ралли, все вместе радовались каждой новой гонке – до тех самых пор, пока в секцию не пришел новенький. Щуплый, неразговорчивый, этот мальчик вдруг оказался на две головы выше их всех. В каждом вираже, на каждой шпильке он выигрывал у них по несколько десятых, в итоге приходя к финишу в гордом одиночестве.

      Горечь от бессилия и унижения, испытанных тогда Сергеем, глубоко впиталась его сердцем. И даже сейчас, повзрослев почти втрое, Чигринский все еще ощущал этот противный привкус досады.

      – А ведь история просто повторилась! – пораженный собственным открытием, иронично выкрикнул он. – Тогда с Костиком, сейчас с Пашкой Зверевым. Все то же самое! Там были гонки на треке, сейчас гонки за успехом. Да одна херня!

      От возбуждения Сергей встал и несколько раз обошел стол кругом. Затем сел, стал нервно поглощать свои бутерброды.

      Казавшееся было добрым, утро выходило испорченным.

      – Херово хобби! – не стесняясь в выражениях, продолжал громить эту идею Чигринский.

      Он снова кружил у стола, только теперь с ним была кружка бодрящей арабики.

      – А знаешь, Серега, что такое твое хобби? Это самообман! Да, реально! Самообман, иллюзия, что ты все же хорош! Ты типа говоришь себе «ну