Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера. Орсон Скотт Кард

остановил его Пипо.

      И тут Либо вспомнил мысль, которую потерял вчера:

      – Корнерой говорил о женщинах. Они решают, когда мужчина должен умереть. Он сказал мне это, а я…

      Либо остановился. Конечно, он ничего не ответил. Закон требовал от него молчания. В эту минуту он понял, что ненавидит закон. Если закон подразумевает, что он, Либо, должен допустить, чтобы такое случилось с Корнероем, значит закон бессмыслен. Корнерой был личностью, почти человеком. А как можно стоять и спокойно смотреть, когда такое делают с человеком, просто потому, что вы изучаете его?

      – Они не лишили его чести, – сказала Новинья. – Если в чем-то мы можем быть уверены, так это в том, что они любят деревья. Видите? – (Из центра опустевшей грудной клетки торчал маленький саженец.) – Они посадили дерево на том месте, где он умер.

      – Теперь мы знаем, почему у каждого дерева есть имя, – горько усмехнулся Либо. – Они посажены над могилами замученных до смерти свинксов.

      – Это очень большой лес, – спокойно ответил Пипо. – Гипотезы должны быть хоть сколько-нибудь вероятными.

      Их успокоил его ровный, уверенный тон. Он требовал, чтобы даже сейчас они были в первую очередь учеными.

      – Что нам делать? – спросила Новинья.

      – Немедленно вернуться за ограду, – отозвался Пипо. – Тебе нельзя здесь находиться.

      – Я хотела сказать… Тело – что делать с ним?

      – Ничего. Свинксы сделали то, что сделали, по тем причинам, по которым всегда это делают.

      Он помог Либо подняться. Мальчику было трудно стоять. Первые несколько шагов пришлось вести его под руки.

      – Что я сказал? – прошептал он. – Я даже не знаю, что именно из того, что я тогда нес, убило его.

      – Это был не ты, – ответил Пипо. – Это я.

      – Вы серьезно думаете, что имеете над ними такую власть? – со злостью спросила Новинья. – Вы считаете, что их мир вращается вокруг вас? Свинксы наверняка имели свои причины. Дураку понятно, это не первый случай – они слишком умело произвели вивисекцию.

      У Пипо начался приступ черного юмора.

      – У нас с тобой размягчение мозгов, Либо. Новинье не положено знать ксенологию лучше нашего.

      – А она права, – сказал Либо. – Что бы мы там ни спровоцировали, это явно не первый раз. Они делали это раньше. Обычай. – Он изо всех сил старался говорить спокойно.

      – Но это даже хуже, правда? – спросила Новинья. – У них такой обычай – вспарывать друг другу животы. – Она окинула взглядом деревья, лес, поднимавшийся от вершины холма, и подумала, сколько из них растет на крови.

      Пипо отправил доклад по ансиблю (у него не было никаких неприятностей с уровнем допуска), предоставив наблюдательному комитету решать, следует ли прервать контакт со свинксами. Комитет не нашел в его действиях серьезных ошибок. «Невозможно до бесконечности скрывать отношения между полами людей. Рано или поздно ксенологом станет женщина, – говорилось в ответе. – И мы не можем квалифицировать ваши действия иначе,