Золотой воскресник. Марина Москвина

и холодильником, и эту информацию трижды напечатала единственная уважаемая нами газета, – как я ни уговаривала Тишкова, что это только возвысит его в глазах общественности и привлечет дополнительное внимание к его персоне, Лёня был о-о-очень недоволен…

* * *

      “Чем меньше человеку нужно, – говорил Сократ, – тем он ближе к богам”.

* * *

      Еще он говорил:

      “То, что я понял, – прекрасно. Из этого я заключаю, что и остальное, чего я не понял, – тоже прекрасно…”

* * *

      – Мы уже все щеки подставили, а их не так много – всего по четыре у каждого…

* * *

      – Марина Львовна, – сказал мне знакомый юрист, – если у вас есть малейшая возможность не судиться, никогда не упускайте ее…

* * *

      В Одессу на корабле плыл с нами главный редактор “Огонька” журналист Виктор Лошак. Писатели приняли на грудь и пели, а Виктору позвонила жена Марина, будущий директор Пушкинского музея, коренная одесситка. Поражаясь слаженному хоровому пению литературного критика Николая Александрова, журналиста Игоря Свинаренко и поэта Максима Амелина, Марина Лошак посоветовала нам из достопримечательностей в Одессе: “Кларабар” в Городском саду, кафе “Дача” на Французском бульваре и “Хуторок” в парке Шевченко.

* * *

      Иртеньев – Игорю Свинаренко:

      – Зря ты бросил пить!

      А Игорь:

      – Так пьяный я такой же, только хуже. Марина знает…

* * *

      Нет-нет и отзовутся товарищи по перу о моих творениях в отрицательном смысле. То поэт Вадим Ковда выразил неудовольствие моим слогом, то литературный критик Андрей Немзер написал, что “Роман с Луной” можно считать романом только при полном олунении… Гений всех времен и народов Игорь Холин вообще заявил:

      – Ваше назначение, Марина, знаете какое? Художника Тишкова беречь.

      – Да просто твои книги никого не оставляют равнодушным! – успокоил меня Лёня.

* * *

      …И задумчиво добавил:

      – Вы, писатели, ищете не истину, а как сказать – всё равно что!

* * *

      В Израиле Дина Рубина организовала мне ежедневные экскурсии под неусыпным оком своего сына Димы, которого она устроила координатором всего и вся в знаменитое турагентство Марины Фельдман. Дима боялся, что я зазеваюсь и отстану от автобуса где-нибудь в Назарете, Вифлееме или, не приведи бог, на Голгофе, поэтому указывал на меня дланью экскурсоводу и говорил:

      – Присмотрите, пожалуйста, за этой дамой, это наша тетушка, она такая растяпа!

* * *

      По жаркому Иерусалиму Дина фланирует в шляпе, а я в чалме.

      – Марина Москвина из Бомбея! – представляет она меня своим друзьям.

      – …Не могу же я сказать “Москвина из Москвы”, – Дина объяснила мне, – это масло масляное…

* * *

      Стали думать с Люсей, что подарить ее двоюродному племяннику, который вообще ничем не интересуется, на 25-летие. Может быть, лупу, как сотруднику прокуратуры? Или трость и плащ – как аксессуары Шерлока Холмса?

      – Что же ему подарить? – озабоченно спрашивала Люся. – Может быть, красивых разноцветных презервативов?

* * *

      Поэт