Черная Невеста. Лилия Шадрина

в темный коридор. Отшвырнув топор, она приблизила свое лицо к лицу девочки: «Где он? Мальчишка с петухом! Отвечай!» «Я не видела никакого мальчишки с петухом!» – четко сказала девочка. Она давно и хорошо нау

      чилась врать – взрослые в целом неплохие учителя в этом деле, а девочке, пожалуй, достались лучшие из них. Она не опустила глаза. Женщина опять фыркнула и принялась варить себе кофе. Она грохотала туркой, неопрятно сыпала сахар, звенела ложкой и что-то бормотала себе под нос. Девочка смотрела в окно, за которым опять был знакомо-незнакомый двор, и думала с тоской: «Когда же кончится этот вечер, и можно будет лечь спать?..»

      «А зачем вы хотите убить петуха, – неожиданно для себя спросила она, – у вас что, нет еды? Вы голодаете, как эти, в Африке?» «Ты не поймешь», -сказала женщина глухо. «Ну начинается, – подумала девочка, – один ответ на все». «Жалко петуха, красивый такой!» «Ладно, иди, увидишь его, скажи, что петуха сегодня не трону». «А завтра?» «До завтра дожить надо», -сказала женщина еще одну взрослую отговорку, и закурила, задумавшись о своем. Девочка закатила глаза к потолку, потом еще раз взглянула в окно и направилась в темный коридор. Она поняла, что женщина боится петуха, как будто это знак какой-то болезни, не видит, что без птицы мальчик как раз и станет больным. Но что делать? Она пожала плечами и скривила рот. Постепенно она привыкала к этому миру темных коридоров и бесчисленных дверей.

      Но где же мама?

      

      13.

      Она постояла в темном коридоре, раздумывая куда идти. Откуда она пришла, и куда она идет? Какое все одинаковое: двери, плитка на полу, шероховатые стены с четким рисунком панелей. Она посмотрела налево, потом направо: коридор бесконечно тянулся в обе стороны и разницы между лево и право не было. На противоположной стороне виднелась темная дверь, на ней слабо светился номер квартиры – 55∞5. Восьмерка разболталась, и завалившись на последнюю пятерку, превратилась в знак бесконечности. Девочка хотела поправить цифру, но дверь бесшумно распахнулась и оттуда, устремленный бледной головой в тающий во тьме потолок коридора, выплыл грузный мужчина. Его синие одежды колыхались беззвучно, глаза были прикрыты, и он чуть не сбил девочку с ног. Она отскочила в сторону, но тут же завороженно последовала за ним. Синий человек с бледно-светящейся во мраке головой шел, что-то бормоча себе под нос, и девочка подбиралась все ближе, чтобы разобрать слова, и в какой-то момент подошла так близко, что наступила на край его одеяния. «Ой, – сказала девочка, – простите». «Дитя, – промолвил человек откуда-то из своей бледной головы – тебе не место здесь. Твое время играть еще не закончилось. Зачем ты убежала от себя?» Девочка опять встревожилась словом «играть», но тут же забыла о тревоге и спросила: «Раз вы знаете что-то обо мне, может вы знаете, как мне вернуться домой? И может вы знаете, как мне найти маму?» «Маму? Никак. Мама может найти тебя, но ты маму – нет. Вся боль этого мира идет от того, что дети ищут матерей и отцов, а надо наоборот. Забудь о маме. Найдет она тебя – твое счастье, не найдет – смирись. Вспомни