Граница. Пуст0ты. Евгения Драгомир

знал, на что иду.

      – Вряд ли. У вашей дочери сложный случай. Если учесть число операций, которые она уже перенесла, прикинуть количество летальных исходов при схожих обстоятельствах и сопоставить с индивидуальными факторами – вероятность выжить составляет 64%. Но даже при удачном раскладе могут случиться накладки в дальнейшем лечении.

      – Накладки?

      – Процесс восстановления зависит не только от ухода, но и от настроя пациента. Представьте реакцию вашей дочери, когда она узнает, что ее единственный близкий человек погиб из-за нее.

      – Закрой свой рот, пустой!

      – …Потеря матери, гибель отца не лучшее подспорье для чувствительного детского сердечка.

      Джон дернул меня за плечо, но я сбросил его руку и вплотную подступил к Тернеру.

      – Но мы можем предотвратить это вместе. Если…

      – Если?– повторил он, скрипя зубами.

      – Если ты скажешь, кому продал душу. Можно без имен, просто место.

      Тернер уставился на меня во все глаза и гулко засмеялся.

      – Ты сейчас серьезно? По-твоему, в Картель, как на экскурсию, водят? Я видел место лишь изнутри.

      – Придется поднапрячь память. Нам нужно за что-то зацепиться. Взамен мы дадим тебе отсрочку в несколько дней, чтобы подвести показатели к красной черте. Наказания ты не избежишь, но вместо казни получишь срок в тюрьме. Суд учтет твою помощь следствию вместе с нашей хорошей характеристикой. Ты сможешь видеться с дочерью на выходных и вместо сожалений получишь от нее благодарность. Но, если мы не выйдем на Картель, то все, включая тебя, Эмили, женщину, которой отдали твою душу, могут умереть. Черный рынок заботится о своей сохранности. Хотя твоя дочь принесет больше пользы, будучи живой. Думаю, Корпорация и Картель не упустят возможности распродать ее душу по частям.

      Наручники на его запястьях треснули; он подорвался с места и двинулся на меня. Уже не имела значения пуля в ноге, снаряд в плече. Я перехватил его руку и выкрутил назад, понуждая его пятиться на месте в попытках вырваться.

      – Проверь его!

      Джон не сразу понял, о чем я, и какое-то время бездумно водил пистолетом из стороны в сторону, не решаясь выстрелить. Пришлось заломить руку Тернера до характерного хруста в локте и налечь сверху, чтобы обездвижить его. Джон навел на него зеркало душ, и, судя по удивлению на его лице, план сработал. Я отпустил Тернера, забрал у Джона устройство и прежде, чем Виктор успел кинуться на меня вновь, указал на экран.

      – Неплохо для короткого разговора, тебе не кажется?

      Тернер остановился и тупо уставился на зеркало, где кривыми линиями отражалась активность души. Показатели поднялись на два процента от начальных двадцати. Этого мало, чтобы говорить о явном прогрессе, но достаточно, чтобы задать очевидный вопрос.

      – Сколько было после извлечения?

      Он понял, к чему я клоню, и без лишних препирательств и увиливаний произнес:

      – 6.

      – Значит, за неделю ты набрал 14%. Такое невозможно без стимуляторов. Неужели Картель расщедрился?

      Тернер