Равновесие во Тьме. Писатель. Маргарита Виноградова

платье.

      – Ты хочешь порвать его? – серьезно спросила Энн, задержав взгляд на его руках. – Ответь мне, честно.

      – Возможно, я хотел бы порвать его, – начал делиться фантазиями Бобби, – сорвать с тебя всю одежду резкими движениями, не думая о последствиях.

      – Сделай это! – сказала Энн, не понимая, отчего ее тело отреагировало диким возбуждением. – Воплоти в реальность свои фантазии.

      – Я сниму с тебя все белье, – произнес он, подхватив ее и прижимая сильнее к машине, – сегодня ты вся моя, Энн Прайс.

      Она уже и забыла, что просила его найти презерватив, чтобы защититься от очередной беременности. Видимо, после фантазий о сорванной одежде резко накатившее возбуждение затуманило ее рассудок, и она уже не могла думать ни о чем, кроме страсти, сближающей ее с любимым мужем, который овладевал ей снова и снова, возле старого автомобиля. В перерывах они наблюдали за звездами.

      Еще дети

      Проснувшись в обнимку, Бобби обратил внимание на одежду Энн, что была разорвана им в порыве страсти, как он нередко представлял в смелых мечтах подросткового периода. Она прижалась к нему, закинув на его тело одну ногу, а вторую умудрилась просунуть между передними сидениями. Он, не открывая глаз, проводил по ее коже кончиками замерзших, немного дрожащих пальцев после выпитого алкоголя, встречая рассвет.

      Энн не хотела выходить из машины, вспоминая моменты прошедшей ночи и возбуждаясь снова. Она начала гладить живот Бобби, опускаясь ладонью ниже и видя на его лице расплывшееся наслаждение от происходящего.

      – Продолжай, – хриплым голосом сказал он, сжав ее руку своими пальцами, – я люблю тебя, Энн.

      Она прижималась к нему все сильнее, начав их совместное утро с приятных ноток удовольствия.

      – Я сказала родителям, что заберу детей утром, – нежно гладя его по шее, произнесла она, – нам пора ехать.

      Они оба выползли из машины, вытягивая позвоночник и разминая мышцы, затекшие от однообразного положения в тесноте.

      – Дорогая! – обратился к ней Бобби. – Как ты поедешь к родителям в изодранной одежде?

      – Кажется, – рассматривая себя, начала она громко смеяться, – мне особо не прикрыться!

      Стоя около красной, усталой от старости машины, они начали бегать вокруг нее, практически голышом, как подростки, смеясь во весь голос. Остановившись возле открытой двери капота, Бобби прижал обнаженную Энн к своей груди, робко поцеловав ее, под пение птиц ранним утром.

      – Милая, если я не ошибаюсь, – задумчиво произнес Бобби, сдерживая остатки страсти, – в машине есть какие-то тряпки.

      – Ты предлагаешь завернуться в них, что ли? – засмеялась она. – Ты серьезно?!

      – Почему бы, собственно и нет, – в ответ засмеялся он, – повеселим детей.

      – Хорошая идея!

      Энн обняла Бобби, сжав его зад, и стала смеяться громче, повиснув на нем, хлопая длиннющими ресницами, откидывая назад запутавшиеся волосы.

      В салоне автомобиля им удалось найти несколько покрывал, а еще тряпки достаточно большого размера,