Зима в Мадриде. Кристофер Джон Сэнсом

себя к героям, – признался он. – Мне, по правде говоря, лучше за столом. Не знаю, как я справился бы с тем, что пришлось пережить вам.

      – Чтобы узнать, нужно через это пройти. Иначе никак.

      – Соглашусь с вами.

      – Капитан Хиллгарт, кажется, бесстрашный человек, – заметил Гарри.

      – Да. По-моему, он наслаждается опасностью. Вас наверняка восхитила его отвага.

      – Я совсем немного разволновался в сравнении с тем, как отреагировал бы пару месяцев назад.

      – Хорошо. Это хорошо, – кивнул Толхерст и повернулся обратно к окну. – Вы только взгляните. У них нет хлеба, но они бросаются мукой. Могу поспорить, ее взяли со складов «Социальной помощи». Фаланга отвечает за снабжение продуктами бедняков.

      Гарри подошел к Толхерсту, глядевшему на волнующееся море синих рубашек.

      – Хорошо еще у них нет картошки, – заметил он.

      – Вы знаете, мы отправили на анализ в Лондон хлеб, который здесь выдают по карточкам. Специалисты сказали, что он не годится для питания людей. К муке подмешаны опилки. И тем не менее они осыпают нас отличной белой мукой.

      – Тем, кто верховодит в Фаланге, не приходится есть опилки.

      – Это вы верно подметили, – кивнул Толхерст.

      – Они кричали что-то против евреев. Не думал, что Фаланга в этом замешана.

      – Теперь замешана. Как и Муссолини, на радость нацистам.

      – Ублюдки! – с неожиданной горячностью выпалил Гарри. – После Дюнкерка я иногда задавался вопросом: какой во всем этом смысл? Зачем бороться? Но когда видишь такое… Фашизм. Как растят головорезов из подростков и натравливают на невинных людей, как бомбят мирных жителей, расстреливают из пулеметов уходящих с поля боя солдат… Боже, я их ненавижу!

      – Да. Но здесь нам приходится с ними общаться. К несчастью. – Толхерст указал пальцем в окно. – Посмотрите на этого идиота.

      Парень, кричавший на английском, схватил плакат «Gibraltar español» и с важным видом вышагивал с ним вдоль здания посольства; толпа его подбадривала. Гарри удивлялся, откуда юнец знает английский. Парень был высок, хорошо сложен, вероятно, из семьи среднего класса.

      Вдруг открылась дверь, и в комнату влетел взмыленный посол. Он был разъярен:

      – Вы в порядке, Бретт?

      – Да, сэр, благодарю вас. Всего лишь мука.

      – Я не допущу, чтобы на моих сотрудников нападали! – Высокий голос Хора дрожал от гнева.

      – Со мной все в порядке, сэр, честное слово.

      – Да, да, да, но это дело принципа! – Посол сделал глубокий вдох. – Кажется, вас искал Стокс, Толхерст. – Он кивнул на дверь.

      – Да, сэр.

      Толхерст испарился.

      Посол глянул в окно, фыркнул и повернулся к Гарри. Его блеклые глаза смотрели оценивающе.

      – Хиллгарт доложил мне о вашей утренней встрече. Маэстре – трепло. Он упомянул Хуана Марча и рыцарей Святого Георгия… Вы ни с кем не должны это обсуждать. Наша деятельность здесь весьма многообразна. Вам нужно ознакомиться с основами, понимаете?

      – Да, сэр. Я