Маятник птиц. Татьяна Столбова

он служил в районном отделе милиции и знал моего брата благодаря слухам, ходившим между задержанными. Муж-тиран довел эту женщину до состояния полуживой иссохшей мумии, а ее трехлетний сын весил восемь килограммов и был покрыт синяками. Спустя полгода эти четверо покинули квартиру и переехали в общежитие. Женщины устроились на работу, дети пошли в детский сад. С родителями первой и с мужем второй поговорил тот же Байер – наш первый медоед. А в квартиру заселились новые жильцы, которым требовалась помощь.

      Все это была капля в море. В море неидеального мира. Но понемногу работало.

      Наш отец, часть жизни проживший в честной бедности, понимал, что наследники не преумножат его капитал, а отдадут чужим людям, и уходил удрученный. Но ни разу не сказал ни мне, ни брату, что ждал от нас иного. Через восемь месяцев после его смерти мы вернулись к проекту идеального мира, решив, что пришла пора действовать.

      Что у нас было? Можно составить целый список. Помимо денег от отца к нам перешел контрольный пакет акций завода в нашем городе и двух предприятий в Красноярском крае, акции концернов в России и за рубежом. Также мы получили недвижимость в разных странах мира, огромную квартиру в центре Москвы, яхту на причале в Греции, два отеля в Праге и многое другое, что долго и нудно перечислял адвокат Заславский, старый приятель отца, зачитывая завещание.

      Прежде все это должно было достаться одному Акиму, потому что он, в отличие от меня, никогда не говорил родителям: «Мне ничего не надо». Но вышло иначе. Брат решил, что нельзя строить идеальный мир, обладая богатством. Я же к тому времени пришла к противоположному выводу: строить идеальный мир легче, обладая богатством. Отец не стал разбираться в наших взглядах на жизнь и все завещал нам поровну.

      После всех манипуляций с наследством у брата осталась ежемесячная рента от сдаваемого в аренду большого участка земли в хорошем районе города, трехкомнатная квартира в центре, недалеко от родительской, и загородный дом, который он вскоре превратил в приют для стариков. У меня – акции металлургического комбината на Дальнем Востоке.

      Все остальное стало работать на создание идеального мира.

      Мы продали все зарубежное имущество и часть российского и открыли еще два приюта для стариков, один приют для женщин, нуждающихся в помощи или укрытии, общежитие для бывших заключенных, бесплатную столовую, отдел по трудоустройству. Наняли сотрудников. Все, что принадлежало нам, было предназначено всем, кто нуждался.

      Первым подал голос дядя Арик. «Это не идеальный мир, а обычная благотворительность», – сказал он и попросил взять его на работу. «Назови как хочешь, – ответил Аким. – Мы не боги, мы можем построить идеальный мир только в ограниченном пространстве. Будешь замдиректора основного фонда?» Дядя Арик замялся и получил должность директора.

      Основной фонд вскоре разросся до основного офиса,