Серый лютый. Киноповесть. Вилен Визильтер

к употреблению свое фирменное блюдо. Уверена, что вы его тоже не пробовали.

      Грушенька раскладывает перед Волковым листочки с интервью, ставит хрустальные бокалы с кровавым напитком, армянские сладости и убегает на кухню. Волков читает материал и каждую прочитанную страничку запивает глотком гранатового напитка. Тем временем, Грушенька вносит на подносе свое фирменное блюдо, украшенное зеленью.

      – Как напиток?

      – Великолепный. Таинственный восточный аромат. Это случайно не любовный напиток?

      – Не волнуйтесь. Я не собираюсь Вас совращать. А что Вы скажете об интервью?

      – Вполне нормальное.

      – Вот именно.

      – Вы недовольны своей работой?

      – Вы верно сказали: «Вполне нормальное». – Грушенька отодвинула бокал с вином, как будто он мешал сосредоточиться на точной мысли. – Достоевский об одном из русских писателей, кажется, о Потапенко, сказал: «Он безнадежно здоровый человек». Чего-то нет в этом интервью, от чего оно и не дотягивает до ненормального. Аромата нет. Ладно. Соловья баснями не кормят. – Поднимает бокал. – Выпьем.

      – За что?

      – Да ни за что. Просто так.

      Выпивают. Закусывают. Сергей съедает один кусочек, второй, третий…

      – Фантастика! Это что за блюдо? Я, правд, а не большой эрудит в области кулинарии, но знаком с английской кухней, французской, мексиканской, китайской, а такого чуда еще не пробовал.

      – Нравится?

      – Не то слово. Откройте секрет этого кулинарного очарования.

      – Это, как вы сказали, очаровательное блюдо из кухни советских генсеков.

      – Да-а. – Сергей удовлетворенно хмыкнул. – У них была губа не дура. Но что это? Из чего это?

      Грушенька выдерживает прямо-таки мхатовскую паузу, словно раздумывает, открывать секрет кухни, или нет. Но всё-таки решает открыть.

      – Хорошо вымоченное мясо косули, сдобренное специями, нафаршированное мясом молочного поросенка. Отсюда такой нежный пряный вкус. Ешьте, ешьте. У меня еще есть.

      Волков ест с явным удовольствием.

      – Объедение. Да, вожди мирового пролетарьята знали толк в еде.

      – Ещё бы.

      – И, всё-таки, Вы довели это блюдо до совершенства. В нём какой-то необыкновенный вкус и аромат.

      – Чего нельзя сказать об этом блюде. – Грушенька берет в руки листочки с интервью и укладывает их на поднос с ножами, тарелками, вилками.

      – Что будете пить, чай, кофе?

      – Кофе.

      Грушенька уходит на кухню. Волков допивает вино. Грушенька вносит поднос с чашкой кофе. Ставит перед Волковым. Сергей пробует.

      – О-о-о! А это кофе по-каковски?

      – По-Столыпински.

      – Я так и понял. А почему одна чашка?

      – Вы пейте. А я Вас буду развлекать.

      Грушенька легким движением руки раздвигает деревянную ширму, и открывается загадочное, фантастическое, звездное пространство. Другой мир. Видно, что здесь поработали очень талантливые художники-дизайнеры. Грушенька перешагивает порог и растворяется в этом мире. И вдруг, «как поцелуй