Путь к свободе. Василий Арсеньев

не отвечал, лишь бормотал про себя слова молитвы «Pater noster».

      – Назовите имена сообщников, и мы пощадим вашу жизнь! – повторил своё требование Курт Леманн. – Если вы продолжите упорствовать, мы будем вынуждены применить меры воздействия…

      Но священник, по-прежнему, молчал. Высокий крепкий парень по имени Фриц нетерпеливо глядел на шефа и, наконец, услышал заветные слова:

      – Он в твоём распоряжении, – тяжело выдохнул Курт Леманн. И тотчас последовали глухие удары…

      Шеф гестапо мрачно наблюдал, как мордоворот Фриц избивает святого отца.

      – Довольно! – закричал он вскоре, когда священник застонал от боли. Фриц остановился.

      Курт Леманн с плохо скрываемым состраданием глядел на разбитое лицо своего духовного наставника.

      – Итак, вы… будете говорить? – спросил он, и голос его дрогнул.

      – Я, – не сразу вымолвил отец Гельмут, исподлобья глядя на него. – Я… узнал вас! Вы приходили в собор на исповедь…

      Фриц с недоумением уставился на шефа. Курт Леманн мертвецки побледнел.

      – Что вы несёте?! Я вижу вас в первый раз в жизни!

      – Я узнал вас! – повторил отец Гельмут. – По голосу… Да, это были вы!

      – Нет, вы ошибаетесь, – грубо проговорил Курт Леманн.

      – Вы приходили, – настоял на своем священник, – и показались мне человеком, которому ещё может открыться истина.

      После этих слов в душе шефа гестапо произошёл перелом, и от прежней его жалости к своему наставнику не осталось и следа.

      – Ты ошибся, грязный мерзкий поп! – прокричал Курт Леманн в гневе и ударил священника по лицу. – Ты сам подписал себе смертный приговор!

      Сегодня, после казни заговорщиков, шефа гестапо вызвал рейхсфюрер.

      – Хайль Гиммлер! – выкрикнул в приветствии Курт Леманн, представ перед своим начальником.

      – Садитесь, – мрачно проговорил Мюллер, – нам с вами предстоит долгий и непростой разговор. По нашим сведениям, вы посещали католический собор…

      – Я… – вскочил с места испуганный шеф гестапо.

      – Садитесь, Леманн, – повторил свой приказ Мюллер. – Я вас не осуждаю. Но теперь вы видите, что церковь таит угрозу для рейха!

      Он бросил пронзительный взгляд на побледневшего Леманна, который растерянно произнёс:

      – Рейхсфюрер, мы подавили этот заговор…

      – Неужели вы думаете, что схвачены все враги рейха? – резко перебил его Мюллер. – Гельмут Кох не выдал своих сообщников! Я буду с вами откровенен, Леманн. Фюрер желает, чтобы этот вопрос был решён раз и навсегда…

      – Я вас не понимаю, – голос шефа гестапо дрогнул.

      – Всё вы прекрасно понимаете! – вспылил Мюллер, отвернувшись в сторону.

      – Но людям нужна религия! – нерешительно возразил Курт Леманн.

      – Фюрер с вами согласен, а потому желает возродить из небытия веру наших предков – культ могущественных