Следуя за судьбой. Влада Артан

и, несмотря на желание жить, она не отступит и отомстит за смерть мамы. Глубоко вздохнув и вытерев накатившие слезы, она услышала сонный голос:

      – Чего не спишь, волнуешься?

      – Немного, я еще ни разу не была на больших приемах, даже моя свадьба прошла очень скромно, а тем более на балу у короля, – Милли не стала рассказывать Вилене настоящую причину своих переживаний, она бы попыталась помешать. —

      Не волнуйся, наши приемы не такие пафосные, как ваши. Этикета почти нет. Просто обычное поведение, все в рамках приличия: с кем хочешь говоришь, с кем хочешь танцуешь и тебя не посчитают распутной, – она еще раз зевнула и тут же уснула.

      «Все-таки годы берут свое», – усмехнулась Милли про себя и, отвернувшись, попыталась последовать ее примеру. Но минут через пять в дверь негромко постучали, Милли поднялась и, приоткрыв дверь, уставилась на очень юную девушку, которая, теребя передник и опустив глаза вниз, тоненьким голосом сказала:

      – Простите меня, пожалуйста, я, наверное, Вас разбудила? Но Вас просит к себе Его Величество. Давайте я Вам помогу одеться и провожу Вас, – она присела и с плохо скрываемым страхом подняла взор на Эмиллию.

      – Спасибо, но я оденусь сама, а ты подожди здесь, пожалуйста, – Милли ей улыбнулась и, закрыв дверь, начала одеваться. Понимая, что королю не следует попадаться на глаза в мужской одежде, она надела простое, но выгодно подчеркивающее глаза платье темно-зеленого цвета и туфли в тон ему. Подойдя к зеркалу, девушка осталась довольна своим видом и, быстро собрав волосы в высокий хвост, вышла из комнаты.

      Король находился в своем кабинете, и как только Милли вошла, встал и направился к ней. Эмиллию очень удивило простое убранство комнаты – только самое необходимое, никаких излишеств. Одежда монарха также была простой и удобной, а вот внешность внушала трепет и уважение. Он был очень высоким, широкоплечим, подтянутым и, несмотря на преклонный возраст, чувствовалась в нем огромная сила. Седые волосы длиной до плеч собраны сзади в хвост. Густые белые брови нависали над дымчато-серыми и очень добрыми глазами. Прямой нос и высокий лоб говорили о его незаурядном уме, а пухлые, чувственные губы – о том, что в свое время он был большим любителем противоположного пола. Присев в реверансе, Милли опустила глаза и стала ждать, как ее учила Вилена. Король подошел совсем близко и, подняв ее лицо за подбородок, начал внимательно разглядывать, особенно он смотрел в глаза, как будто хотел в них что-то прочитать, наверное, ее мысли. Вдоволь налюбовавшись, он отпустил ее лицо и развел руки в стороны, приглашая к объятиям:

      – Меня зовут Хигард, и я твой двоюродный прадед. Обними же меня, Эмиллия! – и, не дождавшись, стиснул ее сам.

      Когда Милли немного отдышалась от таких крепких объятий, он усадил ее на стул и, плеснув обоим немного какого-то спиртного, отдал один стакан девушке. Выпив немного, она поняла, что это разбавленный бренди, и, поставив бокал на стол, спросила:

      – Ваше Величество, Вы, наверное, хотите со мной о чем то поговорить, раз позвали меня