Отсчет. Дженнифер Арментроут

и не можете остановить того, что надвигается. Все вы…

      Дэшер выключил интерком, оборвав его тираду.

      – Я слышал это уже много раз.

      Он повернулся ко мне, склонив голову набок.

      – Это то, с чем мы имеем дело. Лаксен в той комнате хочет убивать людей. И таких, как он, много. Вот почему мы вынуждены делать то, что делаем.

      Я молча разглядывала Лаксена, пока мой мозг медленно переваривал то, чему я только что стала свидетелем. Интерком был выключен, но рот мужчины все еще двигался, кровожадная ненависть сочилась из его губ. Слепая враждебность всех террористов, неважно, кем или чем они являлись, была высечена на его лице.

      – Вы понимаете? – спросил сержант, привлекая мое внимание.

      Обхватив себя руками, я медленно покачала головой.

      – Вы не можете вынести приговор целой расе, основываясь на нескольких ее представителях.

      Слова прозвучали неубедительно – я чувствовала это.

      – Верно, – спокойно согласился Дэшер. – Если бы только речь шла о людях. Однако мы не можем придерживаться той же морали в отношении этих существ. И я не обманываю, когда говорю, что нас они равными себе не считают.

      Часы превращались в дни. Дни, возможно, в недели – не знаю, я ни в чем не была уверена. Однако теперь поняла, почему Доусон не мог следить за временем.

      Здесь все смешалось, и я не могла вспомнить, когда в последний раз я видела солнце или ночное небо. Мне больше не приносили завтрак, как в первый день, когда я очнулась, и время суток больше не определялось. Единственное, что я сейчас знала, – прошло сорок восемь часов с момента, когда меня в последний раз отвели к доктору Роту, чтобы сдать кровь. Я видела его раз пять, может, даже больше.

      Я потеряла счет.

      Я потеряла многое. Или мне это казалось. Вес. Способность улыбаться или смеяться. Слезы. Единственное, что во мне еще оставалось, – это гнев. И каждый раз, когда я встречалась с Мо или другим гибридом, я не понимала – и больше даже не старалась понять, – для чего мы должны делать это, мой гнев и разочарование только усиливались. Меня удивляло, что я все еще могла чувствовать так много.

      Но пока я еще не сдалась. Я не сражалась в ответ во время всех стресс-тестов. Это было моим единственным способом принять свое решение.

      Я отказывалась бороться с ними – чтобы избить или даже убить, если бы ситуация вышла из-под контроля. Это чем-то напоминало «Голодные игры».

      «Голодные игры» для инопланетных гибридов.

      Сравнение заставило меня улыбнуться, но порванная губа выстрелила болью, от которой я сморщилась. И пусть я и отказывалась выступать в роли Терминатора, другие гибриды, напротив, находились в полной готовности. Настолько, что некоторые из них пытались переубедить меня, пока выбивали из меня дух.

      Они говорили, что я должна сражаться, что я должна тренироваться, потому что придут другие Лаксены, а еще нужно быть готовой сразиться и с теми, кто уже находился здесь. Очевидно, они искренне верили в то, что Лаксены – настоящие злодеи.

      Может, они и хлебнули «Кулэйда»[5], но я-то его не пила. И все-таки уже не раз я задавалась

5

Фраза «хлебнуть Kool-Aid» (drinking the Kool-Aid) означает «беспрекословно и слепо поверить какой-либо идее или учению».