Суженая для Тёмного. Попаданка из пророчества. Оксана Недельская

тут происходит? Вы чего орёте, посетителей распугиваете?

      И её возмущённый взгляд упёрся в меня.

      Я думала, что заказчица убийства испугается моего появления, но нет. Она не испугалась, а разозлилась. Даже вечноцветущая улыбочка на долю секунды сползла с обманчиво доброжелательного лица, а следом полился щедрый водопад обвинений:

      – Ты что здесь делаешь, негодница? Куда подевала мои деньги? Украла? Воровка! Дрянь! Как есть дрянь, чтоб тебя слуги Тёмного сожрали! Ещё и кахтула за каким-то демоном приволокла! Сама помирать собралась, и нас хочешь присоседить? Сейчас же выметайся отсюда вместе с мерзким отродьем. Вытащи деньги, которые невесть где спрятала, и отнеси, куда велено! Поняла?

      – Слышь, Марин, твоя мачеха пытается магичить против меня, а я не даю, – гордо выпятив белоснежную грудку, сообщил Сягур.

      Бабульки притихли, прикинувшись то ли скалками, то ли половниками, а я мягко улыбнулась, хотя внутри всё клокотало от праведного гнева.

      – Так ведь ваши деньги, матушка, – издевательски выделила последнее слово, – получили те, кому они причитались. И знаете, все четверо даже вышли пораньше, чтобы встретить меня лично и забрать обещанное вами вознаграждение за одно очень… сомнительное поручение. Которым наверняка заинтересуются органы власти.

      Далила охнула и побледнела до нежного зелёного цвета, который гармонично подошёл к ярко-рыжим волосам. Загляденье, да и только!

      – Она перестала атаковать меня своей ничтожной магией, – вновь проинформировал кахтул.

      – Что? Ты… виделась с Бэфом и его друзьями?

      – Понятия не имею, как зовут этих головорезов, но они признались, что деньги предназначены им, матушка. Давайте-ка лучше поговорим в вашем кабинете, конфиденциально.

      – Э-э, что?

      – В приватной обстановке.

      – А?

      Я закатила глаза.

      – Здесь нам мешают любопытные уши, поэтому лучше поговорить наедине – так яснее?

      Рыжая невидящим взором обвела кухню и увидела Хлоню и Нанну, которые, почти не дыша, изумлённо смотрели на меня.

      – Да… А как же кахтул?

      – А кахтул пойдёт с нами, и, если мне не понравится исход нашей беседы, он будет ночевать не в моей, а в вашей комнате, матушка. В вашей постели.

      Старушки дружно охнули, тут же присели и заткнули ладошками рты.

      – Да-да, конечно, – слегка рассеянно ответила рыжая, не обращая внимания на поварих.

      Её губы привычно тянулись в улыбке, и смотрела она только на меня. В упор.

      – А теперь она пытается магичить в твою сторону, Марина, – предупредил Сягур.

      – Вы бы силы-то не тратили, матушка, а то, не ровён час, не пришлось бы пожалеть.

      Далила зло тряхнула головой и направилась было к двери, но резко остановилась и обернулась к бабулькам:

      – Вы ничего не слышали, ясно? Иначе…

      – Конечно, госпожа, как скажете, госпожа, – с энтузиазмом закивала Нанна.

      И как голова не отвалилась от усердия.

      – Что вы, госпожа. У меня и слух-то давно уж не тот,