Русские на рубеже эпох. Дмитрий Фаминский

взял?

      – Отец достал. Он у меня хоккейную команду тренирует в П-ке.

      – Часто приезжает в Горький?

      – Раза два в месяц. Мать идёт, – Михальчик затоптал сигарету в землю, поспешил взять у уставшего вида женщины, на которую был похож как две капли воды, сумки, и, отворачивая во время разговора лицо, пошёл домой.

      Димитрий также поднялся, сорвал веточку, пожевал. Пошёл не домой, так как родителей ещё не было, а через дорогу, к бабушке Жене, которая после смерти деда съехалась с семьёй родной тётки Димитрия, Светланы Андреевны, по мужу Новиковой, – тёти Светы, как Димитрий всегда её называл.

      В благоустроенной трёхкомнатной «сталинке» в будние обедали только на кухне. В младших классах Димитрий часто оставался делать уроки за обеденным столом, хотя дома у него был свой, отдельный, письменный. Делали вместе с братом Вадиком, а потом рисовали, сравнивали, у кого красивее.

      Вот и сейчас бабушка Женя налила ему тарелку горяченного борща со сметаной, а сама, против обыкновения, отправилась смотреть телевизор. Обычно она присаживалась напротив, или хлопотала по хозяйству где-то рядом и расспрашивала внука о новостях. Ксенофонтов младший покрошил в суп сухариков, которые, сколько себя помнил, находились в противне на батарее, и принялся есть. После котлет с макаронами на второе и компота Димитрий пошёл в бабушкину комнату и прилёг на диван, помнивший многие его детские болезни и прочитанные в ночной тишине книги. Бабуля смотрела телевизор – новый, цветной, в выключенном состоянии всегда покрытый салфеткой.

      – Как хорошо говорит!

      – Кто, бабуль?

      – Горбачёв.

      – А-а-а…

      – Молодой, энергичный! Вот какие нужны сейчас! Не то, что бывшие. Двух слов сказать не могли!

      – У-у-у…

      – Да ты поспи, Димушка! Передача заканчивается, телевизор выключу.

      – Минут тридцать полежу, потом домой. Уроки учить надо.

      – Много задают?

      – Бывает, что и много.

      – Отец-то как, часто выпивает?

      – Бывает…

      – Аня переживает?

      – Переживает.

      – Вот и я смотрю: такая молодая, а уже давление…

      – Не плачь, бабуль!

      – Вот когда помру, на кого я вас оставлю? Кто поможет Ане?

      – Ну, ты скажешь! Как – кто? Я на что? Да и отец, мама – оба работают!

      – Мне бы вот ещё раз в деревню перед смертью съездить, попрощаться!

* * *

      – Говорила же я отцу…

      – Ты про что, мам?

      – Встречалась с твоей классной руководительницей.

      – А, про сочинение…

      – И тебе говорила, между прочим…

      – Так в чём проблема?

      – Учительницу настораживает образ твоих мыслей, литературный вкус… С комсомольской работой как-то пыталась увязать.

      – А это причём?

      – Я и сама не поняла, – мать улыбнулась.

      – Его же публиковали в журнале.

      – Опубликовали один раз. Потом