Гироскоп Цибаркина. Иван Кочнев

армированию конструкция не разрушилась окончательно. Но самое удивительно, на крыше, являющейся и потолком ангара, вдруг «зашевелилась» бетонная плита. Её приподняло над балкой перекрытия и лишь благодаря прикреплённому к ней кабелю освещения, плита пока ещё оставалась на месте. Цибаркин же, выпучив от восторга глаза и не обращая внимание на восклицание шефа, словно заколдованный лихорадочно листал потрёпанную тетрадку, сверяя записи в ней с параметрами на демонстрационном мониторе.

      – Смотри Степаныч, пружина растянута неравномерно, – уже затряс Мельников его за плечо. – У основания аппарата спираль, а ближе к якорю она уже прямая. Почему так?

      – Боюсь предположить, – наконец-то отвлёкся от изучения своих записей Цибаркин, – возможно поле гироскопа компенсировало силу растяжения пружины у основания аппарата, а ближе к якорю его силы не хватило, потому пружина и растянута.

      – А плита Степаныч? Посмотри на потолок.

      – С плитой всё в порядке, судя по модели эксперимента, её просто выталкивает.

      – Как выталкивает? Ведь тогда аппарат должно прижимать к площадке.

      – Действительно, Василий Степанович, – не смог не высказаться и Гена Валеев, – это ещё из третьего закона Ньютона известно, сила действия равна силе противодействия.

      – Ньютон здесь уже и не поможет. Я еще при первых опытах, там на Электромеханическом, обнаружил это явление. Думал случайность, теперь оказалось, что нет.

      – Ии?! – не терпелось Мельникову услышать продолжение.

      – Что «ии»? Сам не понимаю, что это! Возможно, гироскоп образует вокруг себя не просто антигравитационное поле, а поле в виде лифтовой шахты, и возникает некий вектор силы, как в аттракционе с вертикальной аэродинамической трубой. Ну и выходит, что любой расположенный и под, и над гироскопом предмет, будь то якорь, потолочная плита, и наш эллипсоид, всё устремляется вверх. Понимаешь, всё устремляется вверх. Гена проверь, записи точно дублируются на резервных дисках?

      – Дублируются Василий Степанович, для истории ничего не пропадёт.

      – Степаныч, пока всё не разрушили, эксперимент надо остановить, – уже паниковал Мельников неудовлетворённый объяснением Цибаркина.

      – Погоди останавливать, дай налюбоваться. Смотри, силища-то какая!

      – Степаныч, – не успокаивался Мельников, – вот усилим якорь и с крышей разберёмся тогда и продолжим.

      – Подними Гена ещё на десять, на том и закончим, – словно не слыша шефа скомандовал дрожащим от волнения голосом завороженный происходящим Цибаркин.

      Испытатель пробежался взглядом по показаниям приборов, с опаской оглянулся на Мельникова. Шеф стоял, поджав губы, но запрета в его глазах Валеев не прочитал. Тому, тоже зачарованному увиденным чудом, было любопытно увидеть, что же будет дальше, хотя здравый рассудок требовал остановить эксперимент. Тогда Гена, выдохнув порцию воздуха задал тягу в пятьсот десять килограмм. Потолочную плиту тут же сорвало с поперечной балки перекрытия, и она улетела куда-то в ночное звёздное небо.

      * * *

      – Внимание,