Невеста скованного лорда. Таня Соул

силой, что способна повелевать камнями? – Нет, – сказала себе, а не лорду Шенье. – У меня таких сил нет. И никогда не было. Я не могу быть Каталиной Арди.

      Душегубец усмехнулся, и в его усмешке мне вновь послышалась горечь.

      – Ты не можешь быть никем другим.

      – А отец? Если мама была заклинательницей, то кем тогда был мой отец?

      – Как и все мужчины здесь, он был хранителем Иль-Нойер. Если долг позовёт, любой из хранителей должен защищать остров даже ценой собственной жизни. Тем непростительнее поступок Ромула Арди. Он предал свой народ и подверг остров опасности.

      – Но ради чего? Никто не совершает предательств просто так, – мне не верилось, что за поступком моих родителей не было веской причины. – Может, так они хотели меня защитить?

      Будь у меня дочь, я бы тоже не пожелала для неё такой участи.

      – Может быть, – голос лорда Шенье стал холодным и отстранённым. Будто разговор резко стал ему неприятен. – И кстати, родители – это ещё не вся твоя семья, – заметил он как бы между делом. – У Каталины Арди, которой ты так не хочешь быть, на острове осталась сестра. Или про неё ты тоже скажешь, что она не нужна тебе?

      Глава 4

      Моё едва согревшееся тело снова начал бить озноб. Дрожь оказаласьнастолько сильной, что её заметил даже лорд Шенье.

      – Ну, хоть кого-то ты будешь рада увидеть на родине.

      Рада ли я? Трудно сказать. Вряд ли это радость, скорее совершенно новое для меня чувство – ощущение принадлежности. Знание, что где-то на этом свете у меня есть родной человек. Конечно, и прежде у меня были и остаются близкие люди – мои сводные братья и сёстры, например. Такие же приёмыши, как и я. Семнадцать близких человек и двое приёмных родителей, которые, хоть и не давали любви и относились к нам, как нахлебникам или разнорабочим на ферме, всё же вырастили нас. Дали крышу над головой, кусок хлеба и какую-никакую одежду. Создали для нас подобие семьи. Странной, нелогичной, неискренней, но семьи.

      Когда я решила покинуть ферму, в глазах Фредино и Мэри, так мы называли наших приёмных отца и мать, не было сожаления. Не было никаких чувств. Лишь облегчение, что они выполнили свой долг. Кому они так сильно задолжали, мы с моими братьями и сёстрами никак не могли понять. Но Фредино и Мэри заботились о нас настолько, насколько это было необходимо, и при этом никогда не подпускали нас близко. Будто не хотели привязываться.

      – С сестрой… я хотела бы познакомиться. Хотя до сих пор сомневаюсь, что я та самая Каталина Арди.

      Согревавший меня душегубец хмыкнул.

      – Откуда эти сомнения? – спросил он раздражённо. – При нашей встрече у тебя на спине появились знаки, и между нами возникло… – он осёкся и замолк, но вскоре заговорил вновь. – Я узнал тебя сразу же, Кэтлин.

      – У меня нет особой силы, а значит, я не могу быть вашей заклинательницей, – удивительно, что сам лорд Шенье этого не понимал.

      – Сила эн-нари – не такая, как, например, у эрров. Она не возникает сама по себе, – ответил он. – Ей надо учиться. Её нужно в себе искать. Если ты родилась на материке,