Ева. Юлия Рут

тот.

      И девушка сдалась. Они все же уволокли ее. А оставшиеся четверо повскакивали с кроватей и испуганными глазами стали смотреть в сторону двери, будто ждали, что придут и за ними.

      Через несколько минут стало понятно, что никто не придет. И Ева немного успокоились. А чуть позже им принесли завтрак, кашу, пока из незнакомой для Евы крупы, и лепешки. Девушки принялись поглощать еду, а у Евы кусок в горло не лез. Она сидела возле своей порции за общим столом и молчала.

      – Ешь, – сказала ей Светлана. – Поверь это еще не самое страшное. Она девственница, ее за хорошие деньги продадут, может даже какой шейх в свой гарем купит. Так что не все так плохо.

      Ева молча взяла ложку и попробовала кашу, но аппетит так и не пришел, и она отставила тарелку.

      – Смирись, – сказала Света, – ты ничего не изменишь.

      Ева молча посмотрела на новую знакомую. Ей совсем не хотелось мириться со своей участью. Но она понимала, что сбежать у нее вряд ли получится, она в чужой стране, документы у нее забрали. Но надежды, сделать это, терять не хотела. Она думала, что при первом же удобном случае, попытается вырваться из этого дома и сбежит. А дальше на улице попросит помощи у прохожих. Может кто-то сможет сопроводить ее в посольство. А там ей точно помогут. И с этой целью она с особым интересом стала рассматривать двор в окно их комнаты. Но кроме высокого забора и редких кустарников ничего не увидела. Через такой забор она не перемахнет. Значит надо дождаться, когда ее куда-нибудь повезут и попытаться вырваться из машины.

      Эти мысли роились у нее в голове как пчелы. Она подогревала себя сомнительной надеждой, чтобы не впасть в отчаянье. Общаться с новыми знакомыми ей вовсе не хотелось. Они ей виделись смирившимися бесправными глупыми девками, которым все равно, что с ними будет. Ей же не все равно, и она будет бороться всеми известными ей способами.

      После обеда за ней пришли и отвели в соседнюю комнату, где ее ждал врач в белом халате. У нее взяли кровь на анализ и второй раз в ее жизни осмотрели на гинекологическом кресле. Врач несказанно обрадовался некоторым обстоятельствам и еще при Еве позвонил по телефону и стал что-то объяснять по-арабски собеседнику на том конце провода. Его речь была весьма оживленной, будто он и впрямь чему-то радовался. Ева сразу не поняла: в чем дело? А когда вернулась к разговорам со Светланой все прояснилось.

      – Ну и что, как все прошло? – спросила та.

      – Нормально, наверное, – безразлично ответила Ева.

      – Ты девственница? – спросила она в лоб.

      – Да, – выдавила Ева. – Не успела, – добавила так же безразлично после.

      – Это хорошо с одной стороны. За тебя будут бороться. Тебя долго будут продавать, пока лучшую цену не получат. Так что не скоро отсюда уедешь. В лучшем случае попадешь в гарем. А там будешь видеться с названным мужем редко, у него много жен, до всех надо дойти.

      – А в худшем? – поинтересовалась она.

      – А в худшем, тебя потом приставят к какой-нибудь точке, чаще всего это отели. Ты красавица, наверняка в элитный отель пойдешь.

      – Откуда