Последний амулет Блаватской. Екатерина Барсова

всякую мелочь типа зубной пасты, шампуня или мыла она докупит на месте. В этом проблемы нет.

      Серафима посмотрела расписание в интернете, купила билет и легла пораньше спать, поставив часы на шесть утра.

      Все-таки она чуть не проспала. Ей снился тяжелый сон: как будто бы она в лесу, куда не доходят лучи солнца… вдруг она бежит через этот лес, спотыкается, падает, встает и снова бежит. Потом кто-то вцепился в ногу, она снова упала и закричала. На этом Серафима проснулась.

      День обещал быть жарким. Она положила в рюкзак кофту, куртку, надела джинсы, с неудовольствием отметила, что они немного жмут. Как бы сесть на диету, подумала женщина, и отказаться от вечерних булочек с шоколадом. Напоследок она провела расческой по волосам и, хлопнув дверью, вышла из квартиры.

      Добралась она быстро, половину дороги дремала. Выйдя на площадь перед вокзалом, села в маршрутку и решила доехать до центра города, а там уже думать, что делать дальше.

      Кафешка с названием «Лучше, чем дома» стояла на небольшом пригорке. Она была выдержана в русском стиле – двухэтажная изба, перед дверью скульптура, изображающая медведя, вставшего на задние лапы.

      – «Памятник медведю», – прочитала она вслух.

      Женщина неопределенного возраста: ей можно было дать как пятьдесят, так и шестьдесят лет, стояла за стойкой. Она окинула Серафиму цепким взглядом.

      – Приезжая? – спросила она.

      Серафима кивнула.

      – Сразу видно.

      – Почему?

      – Слишком холеная… такие здесь не ходят.

      Серафима посмотрела на свои руки без маникюра, джинсы не новые, блузка – тоже.

      – Да уж!

      – Не парься. Мне твоя внешность, собственно говоря, ни к чему. Есть будешь?

      – Я за тем сюда и пришла.

      – Вот и прекрасно, располагайся. Меню я тебе принесу. Кстати, меня зовут Жанна. А тебя?

      – Серафима.

      – Так мою учительницу звали. Еда у нас свежая, вкусная, замечаний никогда не было.

      Серафима села за столик, откуда открывался вид на реку, сверкавшую под лучами солнца. Поставила сумку на свободный соседний стул.

      – Места у нас красивые, люди замечательные. А у вас в Москве злые-презлые… Все спешат куда-то, толкаются. Спросишь о чем, только рукой махнут, бегут дальше или даже наушники из ушей не вынимают. В упор тебя не видят. Разве это правильно?

      – Почему вы решили, что я из Москвы?

      – Я уже здесь ясновидящей заделалась… – пробормотала Жанна. – Поживешь с мое, так людей насквозь видеть станешь. Глаз сноровку приобретает. Сразу понимаешь – кто, что… Откуда. По косвенным признакам вычисляешь. А о большем не спрашивай. Сама порой не знаю, откуда что берется…

      Серафима взяла в руки меню, принесенное Жанной. В нем значилось два вида первого: борщ и гороховый суп. На второе – макароны по-флотски, картофельное пюре с котлетой, гречка с рыбой.

      – Какой суп порекомендуете?

      – Гороховый! Сама готовила. От души. Сейчас мало кто готовит настоящий гороховый суп, там весь секрет в правильной