Бурлеск: новая жизнь. Марина Бонд

тоненького пиджака, и Жанна не стала протягивать ему свою. Вместо этого убрала их за спину, выказывая открытую незащищенную позу.

      – А к тебе как обращаться?

      – Мадам Кира Низова и Рома Котик Бусыгин наши сценические имена.

      – Ясно. Но я спросила о твоем имени.

      Он повел одним плечом:

      – Рома.

      Ей показалось его булькающее произношение буквы «р» смутно знакомым, она потому и переспросила. Потом вдруг встрепенулась, выйдя из задумчивости:

      – Вы всегда приходите задолго до смены?

      – Чтобы наложить грим уходит много времени, – ответила Кира.

      – Тогда не буду вас отвлекать, – смилостивилась Жанна и покинула комнату.

      После ухода администратора, Рома, как ни в чем не бывало, придвинул косметику обратно и приготовился гримировать лицо. Да уж, давненько так Киру не осаживали. По негласному правилу она считалась здесь главной, и все, включая администраторов, беспрекословно ей подчинялись. Все, кроме этой. А ведь это ее он тогда случайно встретил в проулке. Потом вцепилась в него, как репей, и потащилась рядом.

      Рома взял крем, косметическую губку, рядом положил сухой грим, рассыпчатую пудру и приступил. Кожа на лице совсем сухая стала. Сколько раз он говорил Кире, что ему не подходит эта марка! Нет, одно, что стоит на своем – это самый лучший бренд! По барабану! Если для его типа кожи он не подходит, плевать он хотел на его крутизну. Кроме того, Кира поменяла его косметику для бритья тоже на эту марку. Причем, без Роминого спроса! Вот просто взяла и поменяла! Мало того, что она заставляет его бриться дважды в день, потому что не переносит колючую щетину по утрам, так еще и раздражение на коже от нового лосьона окончательно портит настроение.

      Откинулся на стуле и стал наносить темные и светлые тона на лоб, нос и щеки, чтобы зрительно изменить их форму. Они даже поругались из-за этого! Нехило так полаялись, потому и ушел из дома, на ночь глядя, когда девчонку эту встретил. Кира даже не позвонила, не побеспокоилась за него, негодяйка.

      Рома украдкой взглянул на нее и вернулся к своему занятию. С того дня они толком и не общаются. Так только, по делу. И, сказать по правде, Рома был даже рад этой паузе, потому как его стало тяготить в последнее время Кирино превосходство, надзирательство во всем, в любых аспектах его жизни. Она сократила его степень свободы до минимума. Рома бы даже и продлил эту паузу как можно дольше, а может и совсем ушел бы от нее…

      Взял ватные палочки и стал наносить ровными, четкими и плавными линиями основные детали. Эта пугающая мысль в ту ночь впервые закралась ему в голову и крепко засела там. Пугала она своей осознанностью, определенностью. Он абсолютно четко понял, что больше не хочет жить под гнетом постоянного контроля, неусыпного надзора. Кому звонил, куда ходил, где был, что делал… Это начинало сводить с ума! Каждый шаг, любое действие – все находилось под пристальным наблюдением! А с другой стороны… Рома и не знает иной жизни…

      Больше десяти лет