Притягательное зло. Ольга Романовская

появления. Он совсем не изменился, разве только начал носить еще более роскошные костюмы.

      – Ну что же вы, проходите, госпожа ишт Мазера! – не оборачиваясь, мурлыкнул Лотеску.

      Он не забыл и собирался меня убить. Достаточно было этого тона, чтобы все понять. Но Лотеску словами не ограничился, активировал чары на двери, чтобы никто не смог помешать расправе. Ну и чтобы жертва не сбежала. Теперь кричи, не кричи, никто не услышит.

      – Доброе утро, хассаби, – дохлой вороной прокаркала я.

      Нужно сделать шаг, возможно, пожать ему руку, только я не могла! Меня трясло, бросало из жара в холод.

      Шайтан, как же я была рада вновь его видеть! И в то же время я предпочла бы никогда больше не встречать Эмиля Лотеску.

      Хассаби наконец закрыл крышку аквариума и соизволил обернуться. На губах играла едва заметная усмешка.

      – Понравились цветы? Не огорчайте меня, Магдалена, скажите, что вы догадались.

      – Да, – чуть слышно выдохнула я. – Очень.

      Взгляд отыскал его руку. Странно, кольца нет. Знаю, многие мужчины не носят символ брачных уз, но должность Лотеску обязывала. Неужели пьяный Кэрол не врал, и семейная жизнь бывшего начальника не заладилась?

      – А мне вот очень не понравился ваш поступок. – Ну вот, началось! – Трусливый и гадкий. Или вы способны только угрожать незнакомым людям по диктино? Напрасно Марка дергали.

      Да я уже поняла, молчал в поезде Лотеску. На нервы действовал, предупреждал, чтобы не расслаблялась.

      Низко опустив голову, пробормотала:

      – Я сожалею.

      Щеки пылали от проступивших пятен стыда.

      – Сожалею? – В голосе Лотеску клокотала ледяная ярость. – Вы выставили меня дураком, оскорбили, заставили пережить чуть ли не самые гадкие полчаса в моей жизни – и просто сожалеете?!

      Он подошел вплотную.

      Я вжала голову в плечи, готовая ко всему. Может, если Лотеску меня ударит, станет легче, только вот синяки и кровоподтеки хассаби приберегал для мужчин.

      – Некоторые вещи не забывают и не прощают, Магдалена. – Вздрогнула, когда его палец коснулся моего подбородка, понуждая поднять голову. – Лучше бы вы и дальше твердили про «не могу» и «не хочу», чем так.

      Отпустив, Лотеску засунул руку в карман брюк и вытащил бумажник.

      – Держите! – Он протянул мне презерватив. – Для более удачливого кавалера, которого вы решите одурачить.

      Тогда, на прощальной вечеринке, я действительно поступила дурно.

      В памяти всплыли жаркие поцелуи. То, как мы уединились на кухне. Как я расстегнула на Лотеску рубашку, обвила ногами. Почти трезвая, на алкоголь на спишешь. И мы дошли бы до конца, но мне не хотелось с утра пить «Затин», и я отправила Лотеску за презервативом. А потом… За время его короткого отсутствия туман схлынул, и я сбежала.

      – Собственно, – убедившись, что брать презерватив я не намерена, Лотеску убрал его обратно в бумажник, – у вас два варианта. Либо вы сейчас извинитесь. Очень хорошо извинитесь, чтобы я простил, либо на работе вы не задержитесь. Все на законных