Курьер колдуна. Владимир Васильев

здорово уже надоело изображать из себя учительницу. – Сейчас еды купим! А может и из одежды что-нибудь. Ты только своими восемьюдесятью серебрушками правильно распорядись. Не соглашайся на первую цену. Торгуйся.

      Я удивленно посмотрел на спутницу и спросил с подозрением:

      – А откуда ты знаешь, сколько у меня серебрушек?

      Девчонка как-то замялась, а я сразу вспомнил, что и зеркальце из моего походного набора уже у неё в кармане лежит. Это не говоря о теплой одежде, которую эта нахалка уже здорово изгваздала.

      – Ты рылась в моих карманах? – уточнил вопрос я.

      – Не рылась, – фыркнула девчонка. – А просто посмотрела. Что? Уже и посмотреть нельзя?

      Но не успел я что-то ответить, да порезче, как она взяла меня под руку и быстро произнесла, сверкнув змеиными глазами с вертикальными щелочками зрачков:

      – Я твой брат. Слепой. Ты ведешь меня сдавать в монастырь, где я буду до конца жизни крутить ворот колодца, отдыхая только пять часов в сутки. А питаться буду отрубями.

      – Если я всё это скажу, то мне дадут по башке, а тебя пристроят здесь поднимать ведра с водой не больше чем половину дня, – усмехнулся в ответ я. – И кормить будут получше.

      – Действительно, – проворчала Соли. – Ну тогда сам что-нибудь соври.

      – А ты надолго так? В смысле, слепого изображать будешь, – насторожился я, размышляя, хочу ли я быть поводырём этой нахалки.

      – Нет, – успокоила меня девчонка. – Скоро научусь создавать себе нормальные зрачки. Так-то все драконы это умеют.

      В поселке я первым делом спросил про таверну, но выглянувшая из-за высокого забора женщина только развела руками и махнула вперед по дороге:

      – В тридцати лигах город. Там только. Но он после перевала, на котором снег всегда лежит.

      – А у вас еду купить можно? – набрался смелости я. – И плащ какой-нибудь теплый. И ботинки.

      – А что с вами случилось? – всплеснула руками селянка.

      – А… это… – принялся лихорадочно придумывать легенду я. – Брат у меня во сне видел, что если помоет глаза росой с восточных склонов дальних гор, то прозреет.

      Я посмотрел на хлопающую глазами женщину и неуверенно добавил:

      – Росу надо собирать с полыни.

      – И что? Правда поможет? – на вдохе произнесли хозяйка, причем мне почудился в голосе какой-то восторг, будто в ожидании услышать про чудо чудесное.

      Соли фыркнула, а я уже увереннее закончил:

      – Нет, конечно. Просто мой братец на головку слаб. Боги над ним здорово пошутили. Но чего бы не порадовать убогого? Мне сотню лиг пройти ради брата не трудно. А одежда… Видите, он в моем. Свою одежду в костре сжег по скудоумию, пока я за съедобными корешками ходил.

      Женщина охнула и спрыгнула с чего-то, что позволяло ей выглядывать из-за сложенного из камней забора. Заскрипела калитка, но пока та не распахнулась, драконесса поднесла губы к моему уху и быстро прошептала:

      – Здорово придумал как меня опозорить! Я в восторге, мститель хренов! Отмечу только, что из тебя получится