Что там, за чертой?. Мунлайт Шадоу

Мрачные мысли девушки прервал голос юноши:

      – Нет, я действительно не могу ближайшие дни, но давай погуляем лучше вместе вечерком? Ты и я? Но только не сегодня, я сегодня немного… не в себе, после удара о дерева.

      – Что ж, Давай…

      – Ты хорошая Света, очень хорошая, милая, чистая! Я рад что ты приехала, просто тут такое… Я действительно занят какое-то время буду днем. – С этими словами, Саша порывисто обнял девушку, прикоснулся губами к ее губам, и с криком:

      – Извини! – помчался к своему дому.

      Света только изумленно смотрела ему в след. Не свалился бы по дороге в какой либо овраг. Невинная и чистая, да? В отличие от Саши она потеряла невинность два года назад, в шестнадцать. А что не с ним – ну так уж сложилось. Уж явно она его опытнее и развращеннее. А объект ее подростковой любви явно изменился. И вроде как в лучшую сторону, но с ним происходит что-то непонятное. С этим надо будет обязательно разобраться.

      В любом случае, если Саша наконец созрел для секса и любви, он должен быть ее. Если же парень уже приобрел сексуальный опыт… немного обидно, что не с ней, но так даже проще и честнее. Он принадлежит ей и точка.

      Знала бы Света…

      Глава 12. Саша

      Саша шел домой в совершенно растрепанных чувствах, не разбирая дороги и не смотря под ноги. Привычный мир перевернулся с ног на голову. Боль от порки и восхищение от лицезрения женского тела и прикосновений к нему, страх перед неизвестным и стыд от испытанного, ни с чем несравнимое наслаждение от полученных ласк, трепет от предвкушения, дрожь от пребывания во власти двух женщин смешались и привели к тому, что его чувства были похожи на спутавшийся клубок. Юноша ощущал, что он ступил только на краешек запретного иного мира, но что обратно пути уже нет. Он боялся и жаждал того прекрасного и ужасного что впереди.

      Переход от ласковой снисходительности к жестокости и строгости пугал и выбивал из колеи. Парень рос достаточно спокойным, не особо шаловливым, но и не слишком непослушным ребенком. Он привык, что мелкое непослушание сходило ему с рук. А послушание не приносило особых бонусов. Но здесь, с Викой и Анной все было по-другому. Малейшее своеволие несло за собой наказание… А послушание… послушание иногда несло за собой ослепительное вознаграждение. Саша готов был слушаться во всем и позволить сделать с собой все что им хочется и терпеть… лишь бы они делали то прекрасное, что делали с ним, лишь бы касались его… лишь бы позволили быть рядом? Лишь бы не прогнали?

      Внутренний голос и остатки здравого смысла подсказывали юноше, что он рассуждает неадекватно и слегка свихнулся. Что-то предостерегало его, что он может рухнуть в бездну. Саша ощущал, что даже порка ремнем, не говоря уж обо всем остальном может оказаться совсем не страшным по сравнению с грозящими опасностями. Девушки прямо намекали на это. И это пугало. Особенно пугала Анна… восхитительная, аппетитно-вкусная, манящая, спокойная, доброжелательная, ласковая, обворожительная девушка производила ощущение способной сломать его волю как хворост.